Перс

Мощный инженерный и управленческий состав, лучшая техника и технологии дали мощную отдачу: поток нефти. Уже через год после приезда Эдмонда на Апшерон наливной пароход «Фергессен» доставил бакинский керосин в Антверпен. Масла Ротшильды экспортировали в Лондон, дистилляты в Австрию, в запаянных жестяных ящиках везли керосин на Дальний Восток.

Вместе с европейскими деньгами в апшеронскую пустошь пришла инженерная цивилизация настолько высокого уровня, который невозможен был ни в каком ином месте Российской империи. Не было в истории примеров такого самостоятельного, взрывчатого становления этнокультурных и технологических параметров новой эпохи. Конечно, рано или поздно имперское мракобесие и самодурство придушили бы этот всплеск смысла, и наработанные ценности постиг бы унылый финал. Министерство финансов изначально соглядатайствовало и карательным образом надзирало за деятельностью иностранных инвесторов. Но нужды Первой мировой войны в нефти отдалили, а октябрь семнадцатого отменил и взял на себя оформление финала. Пример порто-франко в Одессе или золото Сан-Франциско, оплодотворившее Тихоокеанское побережье Северной Америки и — в будущем — Силиконовую долину, — бледное пламя по сравнению с вулканом нефти, запитавшим новую эпоху энергетики. Турбинный эффект — чем сильней развивалась энергетика, тем более требовалось нефти — определил то, что Баку в начале XX века стал символом нового времени и самым сверхъестественным городом не только в Российской империи, но и в Европе.

Всходящие буйно шведская, немецкая, польская, греческая колонии, еврейская диаспора, презревшая черту оседлости, за пределы которой допускались только купцы первой гильдии, — все это составило плавильное содержание национального феномена нашего города, обусловило становление не имевшей примеров культурной и религиозной терпимости.