Перлюстрация. Перехват информации

Например, 27 февраля и 22 марта 1787 года Храповицкий отмечал, что были показаны письмо цесаревича (будущего Павла I) графу Чернышову. Нередко чтение перлюстрации сопровождалось комментариями императрицы.

В марте 1782 года Почтовый департамент был выделен из КПД и стал особым государственным учреждением, именуясь Главным правлением почтовых дел. Его первым президентом стал граф А.А. Безбородко, сохранявший эту должность до своей смерти 6 апреля 1799 года. Именно он стал главным докладчиком монарху о деятельности ЧК.

14 ноября 1787 года Екатерина II при разборе почты заметила в адрес княгини Н.А. Шаховской: «Она бы при императрице Анне высечена была кнутом, а при императрице Елисавете сидела бы в Тайной [канцелярии]; есть такие письма, кои надлежало сжечь и не можно было отдать Шешковскому [глава Тайной экспедиции в 1762-94 годах]».

31 августа 1788 года государыня «отдали письмо с замечанием, что пребывающий здесь датский министр… врет много по делам финансовым и тем внушить может Двору своему ложное мнение». В другой раз просмотр донесения того же датского посла Екатерину встревожил. Оказалось, что дипломат знает о ее инструкциях графу Мусину-Пушкину, русскому послу в Швеции.

Весьма эмоционально реагировала императрица, если обнаруживала в перлюстрации высказывания, недоброжелательные к ней лично или к управляемой ею стране. Прочитав в донесении австрийского посла в России принца де Линя, посетившего Яссы во время русско-турецкой войны, что русские армии «многочисленны только больными и ранеными», Екатерина оценила это как злобу «к нам принца».

В январе 1789 года она сделала собственноручную надпись на перлюстрированном донесении французского посла Луи де Сегюра: «Никогда еще не попадались депеши, кои более доказывают злостное расположение Франции противу России». Императрица любила даже иногда щегольнуть перед тем или иным иностранным дипломатом знанием содержания его переписки.

Так, по воспоминаниям того же посла Франции в России в 1784-89 годах Л.-Ф. де Сегюра, Екатерина однажды сказала ему: «Напишите от меня вашей супруге, что она может вперед пересылать через мои руки все, что хочет. По крайней мере, тогда можете быть уверены, что ваших писем не станут распечатывать». На деле этому любезному предложению доверять не стоило — 26 апреля 1787 года государыня с интересом прочла письмо жены де Сегюра.

С именем Екатерины II связано и учреждение постоянной службы перлюстрации в Российской империи. Этой датой можно считать 1779 год, когда императрица повелела доставлять ей с Санкт-Петербургского почтамта секретно вскрытую корреспонденцию. Постепенно все более расширялся круг лиц, чья переписка попадала под наблюдение. Этому способствовали и события в Европе.

Перлюстрация того времени — это не только извлечение из писем сведений о настроениях различного рода обывателей, не только отслеживание высказываний иностранных дипломатов. Вскрытие корреспонденции имело также целью не допустить нелегальную пересылку денег.

В частности, секретным указом от 26 апреля 1788 года на имя главного директора почт князя А.А. Безбородко требовалось «иметь наблюдение за перепискою из иностранных земель с почтами получаемою, в предостережение ввоза с нею банковских ассигнаций». При обнаружении таковых предлагалось передавать их генерал-губернаторам соответствующих губерний, уведомляя и Безбородко, чтобы тот мог сделать донесение императрице.

Императрица также использовала перлюстрацию собственных писем иностранными ЧК для достижения определенных целей. В частности, 20 октября 1788 года Екатерина II сказала, что «собственноручное письмо Нессельроду [русский посол в Берлине при прусском дворе] для того без цифр [без шифра] по почте послано, чтоб везде его прочитали»

Аресты московских масонов и близких к ним людей также были связаны с использованием перлюстрации. Так, Екатерина II предписала 6 февраля 1792 года рижскому генерал-губернатору Ю.Ю. Броуну задержать московских студентов В.Колокольникова и М.Невзорова, возвращавшихся после четырех лет обучения в Геттингенском университете.

Студенты подозревались в масонстве и связях с Н.П. Новиковым. В указе требовалось: «…в случае проезда сих людей через Ригу, под видом таможенного осмотра» отобрать все имеющиеся у них бумаги и письма и посмотреть содержание «оных известным способом в Рижском почтамте».

В ответ губернатор 18 февраля сообщал, что студентов задержали под видом необходимости просмотра латинских книг, которые они везли в Академию наук, а все отобранные у них бумаги он направляет на усмотрение императрицы.

В результате 27 февраля государыня приказала доставить студентов с приставом в столицу. 13 апреля 1792 года она направила указ А.А. Прозоровскому провести обыск у Н.И. Новикова. 24 апреля он был арестован и 17 мая отправлен в Петербург.

Дело московских масонов закончилось обысками, ссылкой ряда из них, арестом и заключением в Шлиссельбургскую крепость Новикова, сожжением по приказу духовной цензуры 18 656 экземпляров «вредных» книг.