Перлюстрация. Перехват информации

Секретные чиновники ЧК регулярно информировали начальство о корреспонденции иностранных дипломатов, проходившей через Выборгский, Московский, Петербургский почтамты, и кратком ее содержании. С 19 мая по 31 июля 1749 года было подано 40 таких реестров.

15 февраля 1758 года, после опалы А.П. Бестужева-Рюмина, появился Почтовый департамент Публичной экспедиции Коллегии иностранных дел (далее — КПД). Все дела Генерального почтамта были переданы в распоряжение Санкт-Петербургского почт-директора Ф. Аша.

Вступивший на престол 25 декабря 1761 года Петр III получил службу перлюстрации в состоянии полного развала. Уже 8 января 1762 года новый император «…изволил… сам изустно секретарю Петру Бакунину… повелеть, дабы… все письма французского министра… Бретеля… разпечатываемы и списываемы были…». Бакунин адресовался к почт-директору Ф. Ашу, «…но… он в разсуждении старости и немощи своей отозвался, что без помощника копии списывать не в состоянии…». К Ф.Ашу был послан секретарь Синявин, который, как можно полагать, стал восстановителем утраченных традиций

В 1762 году на престол взошла «просвещенная государыня» Екатерине II, при которой практика перлюстрации успешно продолжалась и развивалась. В апреле 1764 года Ф.Аша на посту директора Санкт-Петербургского почтамта сменил М.М. фон Экк, руководивший этим учреждением и перлюстрацией до 1789 года включительно.

В это же время серьезно заболел Х.Гольдбах, который скончался 20 ноября 1764 года. Секретным указом 22 марта 1765 года главой шифровальной службы с жалованьем 3 тыс. руб. в год был назначен воспитатель великого князя Павла Петровича академик Франц Эпинус.

Дешифровкой текстов он занимался сам с помощником, выходцем из обрусевших немцев Иваном Ивановичем (Иоганном-Георгом) Кохом (1739–1805). И.И. Кох начал свою карьеру в 1762 году копиистом в Академии наук и был извлечен оттуда Ф.Эпинусом в Коллегию иностранных дел.

Перлюстрация в то время была важнейшим, наряду с сообщениями платных зарубежных агентов, источником информации для принятия внешнеполитических решений.

Перлюстрировалась вся зарубежная корреспонденция вне зависимости от положения получателя и отправителя. Зачастую Екатерина II читала дешифрованные депеши иностранных дворов к послам в Санкт-Петербурге ранее, чем сами послы.

Масштабы перлюстрации дипломатической почты значительно выросли. В 1762 году началась перлюстрация переписки принца Нассау-Зигена и курляндских представителей. С 1763 года — представителей Гамбурга, Данцига, Любека, а с 1764 года — испанских дипломатов.

С конца 1770-х годов появились перлюстрированные письма североамериканских, венецианских, генуэзских, мальтийских, неаполитанских, португальских, сардинских и других иностранных представителей. Эта практика продолжалась и при Павле I. Всего же к концу XVIII века российские чиновники ЧК перлюстрировали переписку иностранных дипломатов 30 государств.

Читалась и почта, шедшая через Россию транзитом. Например, была сделана выписка из послания на французском языке от правителя персидского города Решт Папе Римскому. В 1771 году число перехваченных депеш только прусского посла составляло 150 (125 отправленных и 25 полученных), писанных разными шифрами.

В 1780 году австрийский посол использовал 8 типов шифров, объемы цифровых текстов достигали 15 страниц (перехвачено около 140 депеш). Текущую дешифровку осуществляли «канцелярские служители» по ключам, найденным Ф.Эпинусом, перекупленным или выкраденным. С 1792 года основную работу по дешифровке в связи с преклонным возрастом Ф.Эпинуса вел И И. Кох.

Кроме переписки иностранных дипломатов, императрица уделяла немалое внимание настроениям остзейского (прибалтийского) дворянства. 25 марта 1764 года она написала записку (пунктуация полностью сохранена):

«Секретнейшее. Господин почт-директор [М.М.] Экк прикажите раскрывать письма двух регирунсратов [по Табели о рангах — чин восьмого класса] Кампенгаузена [возможно, Бальтазар Кампенгаузен, впоследствии секретарь для иностранной переписки при Г.А. Потемкине] и Фитингофа [возможно, И.Ф. Фитингоф, советник губернского правления] и те кои отсель к ним адресуются, также бывшего маршала Лифляндского дворянства Будберга и пришлите под адрес Сергея Матвеевича Кузмина [статс-секретарь императрицы] копии с сих писем прямо ко мне и содержите сии операции [в] строжайшем секрете ото всех без изъятия».

Перлюстрация писем этих и других прибалтийских дворян продолжалась на протяжении ряда лет. Так, в августе 1767 года были сняты копии с писем барона Будберга к генерал-фельдцейхмейстеру (начальнику артиллерии) А.Н. Вильбоа, уже находившемуся в отставке, и к шталмейстеру (заведующему придворными конюшнями) фон Мекку.

С 1770-х годов Екатерина II внимательно следила за корреспонденцией «фрондирующих» аристократов и, конечно, своего нелюбимого сына Павла Петровича. Дневник личного секретаря императрицы А.В. Храповицкого полон заметок о чтении государыней перлюстрированных писем.