Перл

Полицейские, например, часто спрашивали, где она могла бы оставить записку. Где она могла оставить записку? Люди, которые собрались навсегда войти в реку, часто оставляют письма. Но шел дождь, так что конверт размок бы. Может, в старой часовне? Там стояли какие-то старые пустые банки из-под варенья, но в них нашлись только полусгнившие ленты от букетов и венков, свечные огарки, пауки и мох.

Может, письмо унесла полноводная река, и его прибило к неизвестному берегу, к тростниковым зарослям, и вода растащила его на мокрые клочки. Может, оно лежало в ее кармане. Но скорее всего, мы не нашли никакого письма потому, что она его не писала. А без письма мы не могли доказать, что она покинула нас добровольно.

Еще было много вопросов о том, что она могла взять с собой, уходя. Плащ — если собиралась в долгий путь. Резиновые сапоги — если планировала идти по размокшей грунтовке или срезать путь через поле. Деньги — чтобы воспользоваться общественным транспортом. Косметику — для встречи с кем-то. Красивую одежду. Чемодан — если намеревалась путешествовать в компании. Карта — если знала, куда именно едет.

Только вот понять, что человек взял с собой, — задача не из простых. Для начала надо хотя бы знать, чем вообще этот человек владел и что конкретно осталось на месте после его ухода. Мы не знали ни того, ни другого.

Эдвард пытался оградить меня от допросов, но безуспешно. Я была одной из последних, кто ее видел, так что меня опрашивали в обязательном порядке. И вообще, я постоянно была рядом, отвлекая Джо, пока Эдвард беседовал с полицией: я внимательно вслушивалась в голоса, доносящиеся из открытой кухонной двери, прокрадывалась на лестницу, когда не могла заснуть, и прислушивалась к поздним телефонным разговорам с коллегами и друзьями. Что она скрывала? С кем могла встречаться?

Вот их любимый вопрос. Каждый раз, когда кто-то новый пытается что-то расследовать, они возвращаются к этому вопросу. Самое любимое направление расследования. Я для себя давно закрыла тему, но она так нравилась детективам, что придется сейчас рассказать и про нее. Если можете так же легко, как я, ее опустить — пожалуйста, на ваше усмотрение.

В семидесятых в деревнях появилось очень много образованных городских женщин, которые верили в возвращение к природе. Они мечтали, чтобы их дети гоняли на велосипедах по грязным дорогам и строили в кустах шалаши. Они хотели сами выращивать овощи, варить компоты и шить одежду. Но тут возникала загвоздка: выходит, они теперь должны были вернуться на кухню и перестать самостоятельно зарабатывать? Получается, они вернулись на поколение назад, передав чековые книжки и ключи от автомобилей в руки мужьям?

Моя мама фактически выросла в бакалейной лавке; бабушка работала там по двенадцать часов в сутки рука об руку с дедом и на равных правах распоряжалась бюджетом. Мама провела детство на полу магазина, и бабушка кормила ее прямо за прилавком, пока мама не подросла настолько, чтобы носить и складывать товары. С обратной стороны прилавка дед сделал выдвижную полку, за ней мама делала уроки и готовилась к экзаменам, параллельно присматривая за магазином. И университет она выбрала ближайший к дому, чтобы работать по выходным.

После смерти бабушки и бизнес, и дед рассыпались на глазах и не протянули без нее даже года. После оплаты похорон и раздачи долгов лавка закрылась. Мама как раз была студенткой. Последний учебный год она жила в общежитии, а буквально через неделю после получения диплома вышла замуж за Эдварда. Он преподавал у нее историю.

Она была из семьи работящих женщин, которые из поколения в поколение ни на секунду не сомневались в своем праве зарабатывать деньги. У них не было выбора. Няньки считались излишествами для богатых. Дети просто должны были молча помогать и не путаться под ногами. Моей маме не у кого было учиться, когда она оказалась в деревенском доме-развалюхе и решилась самостоятельно возделывать сад и растить детей. Пришлось изобретать свой путь.

Никакого общественного транспорта. Никакого интернета. Ни машины, ни собственного дохода. Они никого не знала, а поскольку я не посещала школу, то и с другими родителями она не общалась.

И когда все эти образованные идеалистки оказывались отрезанными от мира профессионального труда, денег и власти, происходила одна и та же штука: романы. Интрижка в деревне — это тайные встречи в сарае или в поле на отшибе. Интрижка — значит, все будут в курсе. В деревне не бывает секретов.

Я не думаю, что в тот день она шла на встречу. Если бы она вообще собиралась куда-то идти, она бы заранее попросила миссис Уинн задержаться и присмотреть за нами. Она бы оставила бутылочку молока и расписание кормлений. Она бы надела хорошие туфли и плащ. Взяла бы деньги, сумку. Вызвала бы такси, дошла бы до машины в резиновых сапогах, с зонтом в одной руке и сумкой с туфлями — в другой.