Периферийные устройства

– Мы тебя не нашли. Сохранилась запись о твоем рождении. О смерти – нет. Но тогда как раз начались печальные события, о которых, как я понимаю, ты знаешь от Недертона. Архивы времен глубокого джекпота настолько неполны, что их, можно считать, нет, и в Соединенных Штатах особенно. Там на какое-то время пришли к власти военные, которые по неизвестным причинам уничтожили огромные массивы данных. Будь ты сейчас жива, ты была бы примерно моей ровесницей. Это подразумевает огромное богатство либо очень мощные связи, что, как правило, одно и то же. В таком случае я бы смогла тебя отыскать.

– Вы не сердитесь, что я знаю?

– Ничуть. Почему бы мне сердиться?

– Ну, может быть, это секрет.

– Не от тебя. Проходи, садись. – Лоубир подошла к высоким темно-зеленым креслам во главе стола, дождалась, когда Флинн сядет, и опустилась в соседнее. – Как я поняла, Недертону понравился когнитивный пакет.

– Рада, что он хоть кому-то нравится.

– И ты посмотрела пистолеты.

– Зачем они мне нужны?

– Только один, – ответила Лоубир. – Второй для Коннера или для твоего брата, по обстоятельствам. Я надеюсь, до такого не дойдет. Однако за убийством угадывается привычка действовать грубо, и нам желательно иметь в запасе грубые средства.

Зеленые шторы на окнах были задернуты, и Флинн представилось, что за ними лабиринт: еще и еще зеленые шторы, как синяя пленка в «Сольветре».

– Что насчет президента Гонсалес? Гриф сказал, ее убили.

– Да. Это задало тон дальнейшим событиям.

– Вы сумеете ее спасти?

– Зависит от обстоятельств. Сегодня это еще не столько заговор, сколько климат.

– От чего зависит?

– От приема у Даэдры.

– Каким образом?

– «Сольветра» и Матрешка, как называют у вас другую сторону, соревнуются, кто захватит власть в мире. Гонка порождает субсекундные финансовые события. Мы не выигрываем. Не проигрываем, но и не выигрываем. Лев задействовал блестящие, но несколько доморощенные финансовые механизмы. Матрешка, у которой одна-единственная цель – убить тебя, опирается на более мощные правительственные механизмы здесь. Чтобы обеспечить победу «Сольветре» и затем с ее помощью предотвратить убийство Гонсалес, я должна положить конец Матрешке. Однако политическая система такова, что я не могу это осуществить, пока не получу доказательств или хотя бы подобия доказательств в деле об убийстве Аэлиты. Наш противник сейчас неизбежно наживает себе врагов. Я могла бы этим воспользоваться, раздавить противника их руками. Но чтобы это произошло, вы с Недертоном должны преуспеть на приеме у Даэдры.

Флинн глянула на буфет: серебро, хрусталь. Перевела взгляд на Лоубир:

– Все зависит от того, узнаю ли я гада с балкона?

– Да.

– Паршивенько.

– Безусловно. Однако если ты его узнаешь, то известишь меня и я начну действовать.

– А если я его не увижу? Или не узнаю?

– Давай пока не будем рассматривать такой вариант. Однако, если все пойдет по плану, мы столкнемся с новым уровнем сложности. Протокол приема настрого запрещает использование каких-либо личных средств связи. Как периферали, то есть устройства дистанционного присутствия, вы с мистером Пенске станете в некотором роде исключениями, но вас будут очень тщательно мониторить. Отсюда вопрос: как ты сообщишь мне, что опознала убийцу?

– И как же?

– На твою перифераль только что установили когнитивный пакет. Он включает в себя коммуникационную платформу, невидимую для системы безопасности, которая будет задействована на приеме. Ты будешь слышать меня, цитирую, как «шум в своих костях». Ощущения, насколько я поняла, довольные неприятные, однако для нас это единственный выход.

– И если он будет там?

– Куда более интересный вопрос для обсуждения. Вот почему я порадовалась, когда ты категорически не дала нам применить особо гнусное химическое оружие.

– Почему?

– Потому что на следующем этапе мне, возможно, потребуется в тебе именно это качество.

– Вы столько всего хотите знать, – сказала Флинн, – а мне ничего не объясняете.

– Нам надо сосредоточиться на текущем моменте.

– Кому «нам»?

– Тебе и мне, милая. – И Лоубир ласково потрепала ее по руке.

106. Сраньвилль

Недертон сидел в куполе гобивагена.

– Алло? – сказал он, как только открылось окошко «Полли». – Флинн?

– Она еще не вернулась, – ответил женский голос со знакомым акцентом. Изображение в окошке казалось абстрактным: вертикальные белые полосы все на том же синем фоне.

– Такома?

– Кловис. А ты – Недертон. – Она подняла «Полли», развернула.

Очень миловидные черты, насколько можно судить в таком невыгодном ракурсе, снизу. Короткие темные волосы. Недертон попытался увидеть хозяйку «Культуры Кловис», но перед глазами возник лишь ее старческий череп. Ужасно. Так, наверное, видел бы людей Бог, если бы существовал.

– Уилф, – сказал он. – Привет.

– Вот она.

Кловис повернулась, и он увидел Флинн. Она лежала головой на подушках, сверху громоздилась какая-то нелепая белая сверкающая конструкция. Глаза у Флинн были закрыты. Как будто он глядел на перифераль в дальней каюте, только сейчас это была она сама. Абсурд.

– Она нас слышит? – спросил он.