Периферийные устройства

– Твоя девушка-полтер. Мы ее заинтересовали. Хотя она не станет просто делать все, что мы велим. – Говоря, Тлен смотрела на Недертона.

– Верно.

– Ты вроде бы умеешь манипулировать людьми, – сказала Тлен. – Если честно, я пока не заметила.

– У меня бывают удачи, – ответил Недертон. – Результаты не всегда воспроизводимы. Кстати, я заметил, что у тебя это тоже отлично получается.

– Прекратите, – сказал Лев. – Тлен больше стратег, ты – тактик. Меня это вполне устраивает.

– Мне мешает отсутствие контекста, – пожаловался Недертон. – Пока ты не скажешь, чего хочет Лоубир и что она намерена делать, мне не с чем будет работать.

– Что она сказала тебе, когда звонила? – спросил Лев.

– Я поделился своим намерением рассказать Флинн, что это не игра. Лоубир одобрила, но поручила мне постепенно объяснить Флинн про срез. Все, что знаю сам, а это, если не сильно ошибаюсь, немногим меньше, чем знаешь ты. Вы действительно не имеете представления, где сервер?

– Ни малейшего, – ответил Лев. – Мы предполагаем, что он в Китае или, по крайней мере, китайский, но это всего лишь наши догадки. У кого-то есть оборудование, позволяющее отправлять информацию в прошлое и принимать ее из прошлого. При первом контакте возникает новый континуум. А может, континуумы существуют и без того, несчетное количество, но это уже чисто теоретическая разница. Система, как бы она ни работала, тщательно зашифрована. Оссиан и Тлен не один месяц в нее пробирались, притом что им охотно помогали несколько любителей со стажем.

– Головоломка для мазохистов, – добавила Тлен.

– И все-таки, чего хочет Лоубир? – спросил Недертон, не особо рассчитывая на осмысленный ответ.

– Узнать, что случилось с Аэлитой и почему, – сказал Лев. – И кто виноват.

– Если ты любишь головоломки для мазохистов, – произнес Недертон, – все перечисленное можно вытянуть из Даэдры и ее приятелей, при условии что они знают. Но я в такие игры не игрок.

Лев глянул на него внимательно, и Недертону очень не понравился этот взгляд.

45. Оттуда

– Я поговорю с Бертоном, – сказала Флинн, – а ты с Мейконом. Нужно прямо сейчас снять мерки головы и отпечатать.

– Что это тебе даст – вытащишь его туда? – спросила Дженис. – Серьезно, детка. Ты уходишь от решения.

– Я буду не одна. И мне нужен свидетель, кто-нибудь, кто подтвердит мою версию. Потом, если понадобится, мы сможем вдвоем надавить на Бертона.

– Поэтому ты и не захотела сразу с ним говорить?

– Да, наверное. Я просто импровизирую, Дженис.

– Оно и заметно.

Флинн взялась за ручку двери.

– Погоди секундочку, – сказала Дженис. – Костюмерный цех.

Она перебирала одежду Бертона на передней стенке «Эйрстрима» – по большей части вдрызг заношенное тряпье, которое тем не менее висело идеально ровно на одинаковых мегамартовских плечиках. Дженис вытащила что-то длинное, лоснящееся, рыжевато-коричневое. Куртка, которую он надевал на турнире по смешанным единоборствам в Дэвисвилле прошлой зимой. Нейлоновый рипстоп с бордовыми лацканами и нафабленным на спине кричащим американским орлом. Типа боксерского халата. Флинн удивилась, что Бертон хранит куртку.

– Идеально, – объявила Дженис.

– Это?!

– Ты только что побывала в будущем, детка. Или в каком-то месте, которое выдают за будущее. Важное событие.

– Она мне велика, – пробурчала Флинн, надевая куртку.

Дженис плотнее запахнула на ней полы, завязала бордовый пояс, поправила узел.

– Как будто ты только что раздела морпеховского единоборца. Ничего лучше у нас все равно нет.

– Ладно, – сказала Флинн, – но ты уговоришь Мейкона.

– Не боись.

Флинн повернулась, расправила плечи, которые под курткой как будто пропали совсем, и открыла дверь. Шквал аплодисментов.

В свете из открытой двери стоял Бертон, за ним Мейкон, Эдвард, Леон и Карлос. Леон свистнул в два пальца.

– В наших краях никогда ничего не происходит, – объявила Флинн и спустилась по лесенке.

– Это может измениться, – ответил Мейкон. – Помнишь, как я увидел тебя там?

– У них для тебя еще работа, – сказала ему Флинн и, слыша, что Дженис тоже спустилась, добавила: – Дженис тебе все объяснит. – Оглядела остальных и сообразила, что мало кто понимает происходящее, включая ее саму. – Нам с Бертоном надо поговорить. Мы вас на время бросим.

Она пошла по дорожке и остановилась, когда брат ее нагнал.

– Ну что, теперь готова? – спросил он тихо.

– Не могла говорить раньше. Разучилась говорить. И думать. Что-то у меня произошло с головой.

– Мейкон говорит, ты где-то побывала. Говорит, видел тебя в своем телефоне. Где ты была?

– Не в Колумбии. Они говорят, это будущее. Лондон. Который мы видели в игре.

– А по-твоему?

– Не знаю.

– Если ты была в трейлере, то как Мейкон мог видеть тебя в другом месте?

Она глянула на его освещенное луной лицо:

– Вроде робота. Мейкон видел. Но чувствуешь себя в нем как человек. Как дрон, только им управляешь не думая. То, что у меня на голове, в трейлере, они называют нейронным отсекателем. Не дает твоему телу реагировать, когда ты что-нибудь делаешь в периферали.

– В чем?

– В периферали. Так их называют. Роботов.

– Кто называет?