Периферийные устройства

– Нет, но мы с Эдвардом читаем между строк. В гаджетах, которые нам показывают. Своего рода наследственная история, если умеешь читать. Но технику они подняли на супер-пупер уровень, что бы там ни было с остальным.

– По словам Уилфа, недостаточно быстро.

– Тебе уже почти пора туда. Тебе и Коннеру. С тобой будет сидеть Кловис.

– Кто она такая на самом деле?

– Может, Карлос и прав. В медицинской сумке у нее все больше оружие. Когда видел Грифа, про нее как-то понятнее. Думаю, они примерно одно, только он типа руководство.

Флинн оглядела комнату. Вспомнила, как убирала последы с рождественских украшений, с игрушек, подчищала и собирала детальки, брала в «Суши-лавке» еду навынос и трепалась с Шайлен. Как же тогда просто и хорошо жилось! Солнце встает, садишься на велик и катишь домой – и не мимо места, где Коннер замочил четырех чуваков, которые собирались убить тебя, твою маму и Бертона, может, и Леона тоже ради обещанных кем-то денег.

– Леон говорит, видел вчера вечером двух луканов перед бывшим Фермерским банком, – сказал Мейкон.

– А как он понял? Они были с транспарантом?

– Без транспарантов. Леон их узнал, потому что долго разглядывал обоих в Дэвисвилле, когда безбаши замели Бертона. Они держали плакат перед ветеранским госпиталем, а Леон сидел напротив, сразу за полицейским ограждением.

– Они его узнали?

– Вряд ли.

– Интересно, чего им здесь надо?

– Леон считает, они ищут Бертона. Он крепко навалял их дружку в Дэвисвилле. За что его тогда и загнали на стадион немножко остыть. Кстати, почему они так называются – «Лука четыре-пять»?

– Да вроде по какой-то страшилке из Библии.

– Это что-то для белых, Лука четыре-пять? Никогда не интересовался.

– «И возвед Его на высокую гору, диавол показал Ему все царства вселенной во мгновение времени».

– Знаешь Писание?

– Знаю этот стих. Бертон его цитирует всякий раз, как они затевают протест. Он из-за них так звереет, что слетает с тормозов. А может, ему просто нужен предлог, чтобы кому-нибудь навалять.

– Мы поручили ребятам приглядывать на всякий случай. – Мейкон достал из кармана визу, подул на нее, вставил в глаз. Заморгал. – Они там говорят, что ждут тебя через пять минут.

84. Сохо-Сквер

Высадив их у Сохо-Сквер, машина Лоубир, невидимая, укатила прочь. Дождь уже перестал. Когда они поднимались по широкой лестнице к аллее, появилась эмблема Лоубир.

– Да? – спросил Недертон.

– У них все готово. Усадите ее где-нибудь.

Недертон взял перифераль за руку и подвел к скамейке, развернутой к лесу, через который по бывшей Оксфорд-стрит можно было дойти до Гайд-парка. Он указал на скамейку, и та завибрировала в предвкушении, стряхивая капли дождя. Перифераль села. Глянула на Недертона. Тот поймал себя на том, что ждет, когда она бросит притворяться автоматом под управлением какого-то искусственного интеллекта и станет собой. Не такой, когда в ней Флинн, а женщиной, чье лицо носит.

– Вы не узнали, с кого она скопирована? – спросил он у Лоубир.

– У «Гермеса» есть политика конфиденциальности касательно перифералей, сделанных по индивидуальному заказу. Я могла бы получить эти данные, но не хочу. Они могут повлиять на наше к ней отношение.

Перифераль была в черных лосинах, черных прогулочных туфлях с большими серебряными пряжками и в темно-серой пелерине до колен.

– Что именно я должен тут делать? – спросил Недертон.

– Прогуляйтесь до Гайд-парка, а дальше будет видно. Постарайтесь ответить на ее вопросы. Я не жду, что она будет страшно убедительна в роли эксперта по неопримитивизму, но приложите все усилия. Ей надо опознать преступника, и если она не сделает этого с порога, надо, чтобы маскарад сохранялся как можно дольше.

– Я сказал Даэдре, что Анни от избытка восхищения совершенно теряется в ее присутствии. Это может помочь.

– Может. Попросите перифераль закрыть глаза, пожалуйста.

– Закрой глаза, – велел он.

Перифераль исполнила указание. Наблюдая за ее лицом, Недертон точно уловил момент появления Флинн: мгновенное выражение растерянности, – и тут же ее глаза широко раскрылись.

– Фу ты, блин, – сказала она. – Это дом или деревья?

Недертон глянул через плечо на аллею:

– Дом, выращенный из деревьев. Что-то вроде общественного павильона.

– Деревья выглядят старыми.

– Они молодые. Ассемблеры ускоряют рост, затем стабилизируют. Все эти деревья были такими уже в моем детстве.

– Двери, окна…

– Так их вырастили ассемблеры.

Она встала, попробовала ногой землю:

– Где мы?

– В Сохо. Сохо-Сквер. Лоубир советует нам дойти по этому променаду до Гайд-парка.

– Что такое променад?

– Лес, только вытянутый. В джекпот Оксфорд-стрит была разрушена. По большей части универмаги. Архитекторы поручили ассемблерам выесть развалины и превратить их в подобие очень длинного ящика для деревьев. Центральная аллея приподнята над бывшим уровнем улицы…

– Универмаги? Вроде «Мегамарта»?

– Не знаю.

– А почему вместо них посадили лес?

– Улица изначально не блистала красотой, а за время джекпота и вовсе пришла в упадок. Дома не поддавались переделке под другие нужды. «Селфриджес» недолгое время был частными апартаментами…

– Селфи что?