Перевоплощение

Смятое одеяло рядом напомнило о Джессике. Дэниел зарылся мордой в одеяло. Оно было теплым, все еще хранило тепло тела девушки. А еще запахи. Дэниел втянул носом воздух. Его рецепторы в носу без труда улавливали желанные запахи, тем самым доставляя ему невероятное наслаждение.

Шум льющейся воды вернул Дэниела в настоящее. Он спрыгнул с кровати, пересек комнату, порог и очутился в коридоре. Шум воды доносился из ванной, одной из двух, что были в доме Нэвилов. Одна, самая маленькая, находилась рядом с комнатой Джессики. Ею пользовались только Джессика и ее сестра Кэролайн, комната которой находилась напротив комнаты Джессики.

Дверь в комнату Кэролайн была приоткрыта. Дэниел заглянул в комнату, но Кэролайн там не было. Кэролайн было шестнадцать. Она была красивой, с длинными русыми волосами, изумительными ямочками на щеках и, по мнению Дэниела, слишком деловая и эгоистичная. Дэниел не любил такой тип женщин. Он именовал таких женщин не иначе как мужиками в юбках, правда, не в килтах, а в самых настоящих женских юбках. Жесткими и бессердечными, вот какими видел их Дэниел. Тем не менее, внешне Кэролайн Дэниелу нравилась, но только нравилась, и только внешне. Внутренне же, как считал Дэниел, ей не хватало той невероятной нежности и ласки, что были присущи ее старшей сестре. Будь иначе, и Дэниел, возможно, долго думал бы у ног какого из этих двух совершенных цветков оставить свое маленькое любящее сердце.

Дэниел вспомнил, что Кэролайн собиралась с матерью с утра отправиться в Глазго и пробежаться по магазинам. Если так, то она никак не могла быть сейчас в ванной. Оставалась Джессика.

Дверь в ванную была приоткрыта, явное свидетельство того, что тот, кто находился в ванной, не боялся быть застигнутым врасплох. Исходя из этого Дэниел заключил, что кроме Джессики в доме никого не было, разве что прислуга, но она редко когда поднималась на второй этаж, разве что цветы в комнатах поменять, да прибрать.

Дэниел приблизился к двери ванной и остановился, обуреваемый противоречивыми чувствами. Зайти в ванную и испытать верх блаженства, увидев объект своих воздыханий в чем мать родила или не делать этого, но в будущем корить себя за проявленную некогда трусость. Дэниел сомкнул веки и попытался представить то, что могло происходить в эти минуты в ванной. Легкая дрожь пробежала по телу Дэниела, когда он словно наяву увидел Джессику и струи воды, бегущие по ее обнаженному телу. Увидеть Джессику обнаженной, об этом можно было только мечтать. Тайны ее молодого тела могли быть раскрыты прямо сейчас, надо было только набраться храбрости и войти в ванную. Дэниел набрал полную грудь воздуха и задержал дыхание, пытаясь унять внезапно возникшее волнение.

«Если я не сделаю этого, то никогда себя не прощу, – подумал Дэниел, уткнувшись взглядом в стену. – Не прощу той трусости, которая вместе с желанием живет в моем сердце… Всего лишь мельком… одним маленьким глазком и сразу назад, пока принцесса еще там».

Не смея больше сомневаться, Дэниел протиснулся в проем и очутился в ванной с зеркальными стенами. Прямо перед собой он видел возвышение с большой, кофейного цвета ванной, вделанной в пол. Справа от ванны тянулся ряд шкафчиков, полочек и умывальников. В подвесном потолке ванной виднелось множество лампочек, но все они были потушены. Сейчас свет в ванной исходил от двух небольших светильников, уютно устроившихся на держателях у выхода из помещения, тем самым создавая легкий полумрак в остальной части ванной.

Шум воды несся слева. Дэниел повернул голову и увидел кабинку душевой. Сквозь как назло изрезанные узорами стенки душевой виднелись очертания обнаженного тела. Размытые, блеклые. Они дразнили, манили линиями и изгибами, и только. Обещание рая так и оставалось обещанием. Линии и изгибы не сливались в один образ, отчетливый, яркий, выворачивающий душу наизнанку, заставляющий изнывать от безудержного желания мужское естество.

Дэниел сделал несколько неуверенных шагов по направлению к кабинке и остановился. Его взгляд оказался привлечен тонкой полоской обещания – приоткрытой дверцей кабинки. Несколько шагов и мечта станет явью, мир перевернется и обретет себя в новой, наполненной ярким светом и сердечным теплом жизни. Очертания обнаженного тела в кабинке манили все больше. Сопротивляться такому искушению мог только глупец или труп. Дэниел не хотел быть глупцом и трупом он не был. Он был живым существом, более того, существом с мужским сознанием, существом по своей сути слабым, когда дело касалось красивого и молодого женского тела. Дэниел чувствовал, как он прямо сейчас, в эти минуты становится рабом, готовым продать душу дьяволу всего лишь за возможность увидеть обнаженное тело своей принцессы.