Перевёртыш

«Здравствуй милая мамочка. Пишет тебе твоя дочь Виталия. Вот уже и май наступил. Это письмо я писала почти три месяца. Много чего произошло в моей жизни. Я недавно была награждена медалью «За отвагу». Знала бы ты мамочка, как я трусила, когда вышла против немецких диверсантов. Но мы с девочками победили, и даже одного взяли в плен. Вот. Я по-прежнему служу в дорожной службе, всем довольна. И обута, и одета, с едой тоже нормально, проблем нет. Где мы сейчас по понятным причинам назвать не могу. Да это и не важно. Письма твои наверно до меня не доходят, что сделаешь, нас постоянно переводят с места на место. Мамочка я так соскучилась по тебе и папе. Кстати как он? Наверно после выздоровления опять на фронте, надеюсь, пишет тебе чаще, чем я. Наш женский коллектив постепенно меняется. Кто выбывает по ранению, а кто и по залёту. Увы, но такое у нас тоже не редкость. Но две девушки, с которыми я начала службу постоянно со мной. Недавно мы стояли в городе, рядом оказалась фотографическое ателье, мы с ними зашли и сфотографировались. Я оставила фотографу это письмо и попросила вложить наше фото в конверт. Он ещё довоенный и фото, вложенное внутрь письма с кардонкой не должно помяться. Как ты там, моя родная, как тебе без нас живётся? Наверно пришлось вернуться на работу в школу? Я помню тебя стоящую среди учеников. Нет войны, вокруг детские лица, люди улыбаются. Какое это было прекрасное время. Моя служба не даёт мне прямой возможности убивать врагов, но деяния этих хозяев жизни я видела. И если судьба снова сведёт меня с ними, моя рука не дрогнет. Их надо уничтожать, как заразу! Ты пиши мне. Вдруг да дойдёт до меня твоя весточка, я на это надеюсь. Если будет возможность поцелуй от меня папу. Он самый лучший отец на свете. Он принял мою беду и позволил мне быть счастливой, а это очень дорогого стоит. Целую вас всех, не болейте.

P.S.

Пишу отдельно, лично для тебя. Мам, твои слова о том, что у меня могут быть сложности с мужчинами, увы, сбылись. Хотя как сказать сбылись. Я встретила одного человека, и он мне понравился. Я не знаю, как правильно описать тебе своё состояние, но мне с ним хорошо. Что ещё? Мам он обыкновенный, простой и ему от меня как от девушки хотелось бы получить, так сказать всё. А я не решаюсь на такое. Мама я с ним … целовалась. И при этом не скажу, что мне это было неприятно. Вру! Было мне приятно, было! Приятно и хорошо. До самого большого мы с ним, конечно же не дошли, но я позволила ему раздеть меня до пояса. Это неправильно? Его руки трогали и гладили меня меня, и моё тело просто таяло от нахлынувших чувств. Как, по-твоему, это так и должно быть или я обманываюсь, вернее, хочу обмануться. Я не могу назвать это любовью, мозг он конечно как в тумане, когда я с ним, но что-то внутри меня кричит, что это не верно, он не тот мужчина кого бы мне хотелось видеть рядом всю свою жизнь. Я в растерянности мам. Посоветуй, как мне поступить.»

Виталия жива! Жива и здорова. Это главное. И среди своего женского коллектива адаптировалась. Её приняли за свою и доверяют. Это ли не счастье? И даже в штанах и сапогах теперь она для всех просто девушка. Мать всмотрелась в фото. Похудела, постройнела, талия стала тоньше, да и грудь явно увеличилась и теперь уже ничто не показывает, что это бывший мальчик. Да был сын. Стал дочерью, но любить её от этого она не перестала. Это её ребёнок, с которым когда-то случилась беда. Юноша стал девушкой, и что, осудить его теперь за это? Материнскому сердцу всё равно. Он стал меньше оценивать себя мальчиком и ощутил себя девушкой. Так это правильно. Даже принятая Виталией женственность подразумевает изменения оценки себя, своей внешности и конечно характера. Она сомневается в себе, в обуревающих ей всплесках желания до конца принять свою новую ипостась. Так ей бедной тяжело сейчас, а матери поддержать и помочь тем же словом, рядом с ней нет.

Письмо. Надо написать от себя и переслать это письмо мужу вместе с её ответом. Может у него лучше получится найти часть, где служит их дочь? У Ефима больше возможностей. И женщина достала тетрадь. Открыла страницу и взяв ручку задумалась.