Переведи меня через Майдан...

Яценко оторвал взгляд от полированной поверхности стола и посмотрел на министров: неужели он ослышался? Президент говорил верно, но в текст вставлял такие слова, которые превращали его речь в защиту Майдана. «Существенная часть населения», «санкционированные митинги»… Что происходит?

Даниил Леонидович, продолжая говорить, физически ощущал, как нервное напряжение, которого не было ещё минуту назад, постепенно начало скапливаться над участниками совещания. А потому, решил несколько сократить свой спич.

— Нам следует обсудить создавшееся положение, и принять решение по данному поводу. — неожиданно закончил выступление президент, так и не высказав конкретных предложений и не дав свою собственную оценку, в качестве главы государства и гаранта Конституции сложившейся ситуации.

Над круглым столом нависла напряжённая тишина. Никто из министров не желал первым высказаться по поводу происходящего. Раз уж сам Кучерук не захотел этого сделать, то им сам Бог велел молчать.

Уголки рта премьера нервно дёрнулись. Неужели Козаченко нашёл слабое место президента? Если так, дело дрянь. А, может, у того просто снова открылась язва? Но почему все молчат? Будто воды в рот набрали.

Владимир Николаевич поднёс кулак ко рту, прокашлялся, давая тем самым понять, что теперь говорить будет он.

— Обстановка, как верно заметил Даниил Леонидович, действительно сложная. Часть населения, и действительно, существенная часть, отказываются со вчерашнего дня выполнять указания Киева. Некоторые администрации областей и городов, особенно в западной части страны, полностью перешли на сторону мятежников. В некоторых областях руководство, назначенное личным распоряжением президента, снято с постов так называемыми революционными комитетами. Города и сёла западной и части центральной Украины стали, практически, неуправляемы. В целом, обстановку в государстве следует считать такой, что требует введения в Киеве и ряде областных центров чрезвычайного положения.

— Да вы что? — вскинул голову руководитель СБУ, Тимощук. — О чём вы говорите? Люди, в знак несогласия с решением ЦИК, вышли на санкционированные митинги, я подчёркиваю: санкционированные, а вы говорите о чрезвычайном положении! На мой взгляд, следует провести переговоры с представителями противоположного лагеря, найти точки соприкосновения, и вывести, совместно, страну из кризиса.

Премьер сжал кулаки: вот тебе и поддержал.

— Кто ещё хочет высказаться по данному поводу? — донёсся до сознания премьера спокойный голос президента.

Все молчали.

— Олег Анатольевич, — сделал выпад в сторону руководителя СБУ Яценко, — Я понимаю ваше нежелание вводить чрезвычайное положение. Но понимать, ещё не значит разделять. Мы с вами поставлены на государственную службу. А потому, и вы, и я должны ко всему происходящему в стране относиться с государственной позиции. На данный момент Украина находится на грани экономической и политической катастрофы, последствия которой непредсказуемы. Мы и так слишком долго терпели выходки Козаченко и его подельщиков. И, что называется, дотерпелись. Довели страну до того, что местные руководители стали удельными князьками. Хочу — выполняю распоряжения Кабмина. Хочу — не выполняю. А каков будет следующий шаг? Вы знаете, Олег Анатольевич? Кто может дать гарантию, что эти так называемые революционеры не поднимут оружие против руководства страны? Вы можете дать нам такую гарантию?

Все дружно перевели взгляды на Тимощука. Острый ум Олега Анатольевича быстро смекнул: а ведь «бык» хочет меня прижать в угол. Скажу, гарантирую, значит, спелся с Козаченко. Скажу, нет, в таком случае, почему против введения чрезвычайного? Хитёр, бестия.

— Я против чрезвычайного положения только по той причине, что его введение ещё больше настроит протестующую часть населения против правительства. — неожиданно нашёл выход из создавшегося положения Тимощук. — То есть, против нас. И вот тогда действительно, никто не сможет дать никаких гарантий. Вы хотите мирную акцию превратить в вооружённый конфликт? Я нет. И мои люди не будут принимать участие в вооружённом противостоянии со своим народом. Я подобного приказа не отдам.

Глава СБУ посмотрел на министра обороны, как бы передавая эстафету. Тот нерешительно приподнялся с места:

— Простите, но я тоже такого приказа не отдам. — и упал в кресло.

Тимощук повернул голову в сторону Сташенко. Представитель МВД предпочёл отмолчаться.

Владимир Николаевич понял, его прижали его же собственной логикой. Совещание протоколировалось, и записывалось на плёнку. Войти в историю, в качестве премьера, развязавшего войну с собственным народом? Нет, на подобное он не пойдёт.

— Я от вас и не требую отдавать подобные приказы. — Владимир Николаевич сумел найти в себе силы произнести собственный приговор. Премьер прекрасно понимал, после того, что он сейчас произнесёт, он, как премьер, превратится в ничто. Из князей, как говорится, да в грязь… Однако, другого выхода не было. — Но, каким то способом урегулировать обстановку следует. Может, имеются другие, альтернативные предложения?