Перевал (СИ)

Вскоре они покинули пределы города. Двигались быстро, стараясь лишний раз не останавливаться, благо ранения остальных это вполне позволяли. Оставив позади промзону с её железнодорожными и шоссейными развязками, они вскоре оказались за городом, где по бокам шоссе виднелись далёкие и не очень фермы, по крайней мере на них больше всего были похожи стоящие в отдалении здания.

Чуть позже они свернули на просёлочную дорогу, и под ногами захрустел песок и гравий. Путь вёл в гору туда, где на склоне возвышался густой лес. Деревья наверху казались хвойными, но точно сказать отсюда было нельзя. Скорее всего, они находятся в таком же состоянии ни жизни-ни смерти, как и вся остальная растительность, встреченная ими ранее.

То тут, то там встречался уже знакомый кустарник с плотными тёмными листьями, обсыпанный редкими ярко-красными ягодами, чей цвет нельзя было скрыть даже под толстым слоем пыли.

Наконец, грунтовка вывела их к перпендикулярно проложенной железной дороге, проход к которой преграждал старый простенький шлагбаум, покрытый облупившейся краской и когда-то уж совсем поземному раскрашенный в чёрно-белую полоску.

— Нам туда, — показал рукой вдоль железной дороги Афанасий.

— Туда, так туда, — устало согласился полковник. — Напомни-ка, эта твоя Сущность, она ведь в лесу обитает?

— Да, так прадед рассказывал, — подтвердил Афанасий, поправляя рюкзак, — поэтому будьте начеку, и если услышите плач или что-то в этом роде, сразу сообщите, даже если вам просто покажется, что вы слышите.

Последние слова Афанасия практически слово в слово повторяли указание полковника после того, как погиб Егор, оказавшись под воздействием той, чьё имя они так и не узнали. А вообще, было бы неплохо понять, кто она такая или даже что такое есть. Просто случай представиться по форме как-то не представился. Да и общение не задалось. Хотя, как минимум его имя, и имя студента Она знала, а вот своё оставила втайне.

Интересно было бы узнать, как её звали. Как она называла себя, как её называли люди, жившие в долине, и вообще в этом мире. Проблема в том, что после всего произошедшего не факт, что руководство, где бы оно ни размещалось и кем бы представлено ни было, разрешит подготовку серьёзной экспедиции в этот мир, как на то рассчитывал полковник. Скорее всего, ещё больше ужесточат режим карантина, чтобы ни одна мышь не проскочила, а всех, кто случайно или специально здесь окажется, будут ликвидировать сразу, как только смогут. Зашёл сюда — здесь и оставайся, или ищи другое место для коротания своих деньков, возможно не очень многочисленных.

В голове засвербела предательская мысль: а что если бы раненый Александр сразу остался в Афганистане (слово "бросили" никак не хотелось произносить, даже в уме)? Что если бы им не пришлось его тащить всё это время, ведь после бойни на складе они проделали этот отрезок пути за достаточно короткое время. Остался бы тогда в живых студент? А Дмитрий?

Не, не, всё правильно было сделано. Без вариантов. И точка. Хватит об этом. Есть возможность спасти — спасай, а там видно будет.

Шли молча. Не оттого, что экономили энергию, а оттого, что говорить не хотелось, надо было переварить недавние события, принять гибель товарищей.

Полковник выглядел подавленным и казался гораздо более сосредоточенным, чем обычно и в то же время напоминал человека, который что-то потерял, и никак не может найти. Похоже, Алексей догадывался, в чём дело.

— Не чувствуете его? — решился спросить Плетнёв, когда поравнялся со Смирновым.

Полковник глубоко вздохнул.

— Нет, как отрезало.

— А обычно?

— Обычно его присутствие ощущается. Когда сильнее, когда меньше. Но ты знаешь, что он где-то рядом.

— Денис Евгеньевич, — Алексей жевал губу, — Я думаю, это он тогда вырвал меня из того состояния, не дав проглотить ягоду.

— Догадывался, — с каким-то облегчением сказал Смирнов. И добавил уже с сожалением, — значит он погиб. Подозревал, что без него не обошлось. В конце концов, наш мир — его мир, у него были причины пожертвовать собой, хотя, может, он изначально и рассчитывал выжить.

Алексей обдумывал услышанное.

— А разве его можно…

— Убить? — подхватил полковник.

— Да.

— Убить, Алёша, можно кого угодно. Надо просто способ знать. А так, можно кого хочешь отправить в небытие.

Была в словах полковника своя правда. Вот только Алексей вовсе не был уверен, что им удалось убить Её. Он хотел в это верить, но получалось не очень.

— И как вам без Зверя? — спросил он.

— Необычно, — пожал плечами Смирнов. — Одиноко. Ощущается какая-то пустота. Как будто чего-то не хватает.

— Но ведь этот Зверь не последний? — Алексей понимал, что может сейчас звучать наивно, но что поделаешь. Лучше задать глупый вопрос и получить соответствующий ответ, чем маяться тем, что ты так и не спросил. — Вы можете получить нового? Он же не в единственном экземпляре существовал? Или в единственном?