Перевал (СИ)

Что если Иисус действительно накормил тысячи людей пятью хлебами и двумя рыбами? Думаете, это невозможно? Но ведь достаточно просто дать пяти тысячам человек пять хлебов и две рыбы, чтобы спустя некоторое время и множество пересказов такая история из забавной выходки чудака переродилась в утверждающую догму, провозглашённую чудом?

Что если лишённый критического мнения житель Мезоамерики увидел нечто — явление природы, птицу, которую никогда раньше не видел, или и то и другое одновременно, но в специфических условиях — чему потом ацтеки дали имя Кетцалькоатль?

Что если Зевс — всего лишь человек, когда-то поразивший соплеменников каким-то особенным, но, в целом, обычным для нас умением, а потом уже людская молва нарастила на скелет события мясо мифологии?

Человек такое существо, что обречено искать смысл и причину своего существования, а способность к воображению даёт ему возможность объяснить практически всё, что угодно.

В другое время и другом месте подобная резьба по камню всего лишь показалась бы забавной — ну древние камни, ну с мордой лица мифической бабы, мало ли таких по свету оставлено. Но сейчас, после всего, что тебе пришлось пережить и увидеть, после мозаики на стенах чужой церкви, где парящая женская фигура соседствовала рядом с тем, что иначе, как ядерный взрыв и не воспринималось — в общем, после всех тех событий, что на тебя так щедро свалились, ты смотришь на исполненное ярости женское лицо уже совсем иначе.

Да, по манере кладки и обработки камня, коридор явно отличался и от основного здания храма и от дольмена с каменными плитами, на которых тот был установлен.

— Судя по всему, это остатки от предыдущего строения, — подтвердил его догадку полковник, оглядывая стены. — Строили одно святилище на другом, потом ещё одно. Впрочем, ничто не ново под Луной, у нас также поступали.

Под потолком, на каменной перекладине было высечено некое послание. Всего несколько слов на неизвестном языке угловатыми буквами, но, даже не имея представления о том, что там написано, ничего хорошего оно явно не предвещало. Особенно вкупе с сорванными засовами на тяжёлой выломанной двери.

Алексей посмотрел под ноги — на полу валялась маленькая красная ягода.

Глава 17. Оставь надежду

— Lasciate ogni speranza, voi ch'entrate! — произнёс Дмитрий, осветив надпись над дверью.

— Что? — не понял Алексей.

— Оставь надежду, всяк сюда входящий! — перевёл полковник. — Божественная комедия Данте. — Дима у нас итальянским увлекался, мечтал по Риму прогуляться.

Вот уж чего-чего, а знания итальянского Плетнёв от Кота не ожидал. Как говорится, «О! Сколько нам открытий чудных…»

— Так и написано? — удивился Алексей.

— Нет, конечно! — ответил Дима. — Кто же знает, что тут нацарапали, просто обстановка соответствует. Но то, что что-то в этом роде, ни капли бы не удивился.

Над аркой, прямо над надписью, на крупном камне было высечено ещё одно женское лицо, которое буквально заставляло обратить на себя внимание, притягивая взгляд. Видно было, что над ним неизвестный скульптор поработал максимально усердно, хотя стилистика оставалась прежней, характерной другим изображениям в коридоре.

Нет, это лицо не было в ярости, оно не было искажено криком или злостью, как другие, скорее, наоборот. Оно пронзительно смотрело на пришельцев с холодным надменным любопытством. Кажется, она даже улыбалась. Еле-еле заметно, но улыбалась.

— Твою м@ть! — шёпотом произнёс Дмитрий.

— Да уж, заставляет понервничать, — согласился полковник, бросив короткий взгляд на вырезанное в камне лицо. — Идём! Чую, внизу будет ещё интереснее.

— Внизу? — зачем-то уточнил Дмитрий.

Полковник ничего не ответил, а лишь посветил вглубь тоннеля фонарём. Свет терялся в глубине, не находя за что можно было бы зацепиться, кроме как за ступени. Каменная лестница уходила вниз под углом градусов сорок пять, почти как в каком-нибудь питерском метро. Только здесь не было никакого освещения, кроме того, что давали фонарики на автоматах.

Они стали спускаться один за другим, следя за равновесием, чтобы не свалиться. Любой неосторожный шаг грозил обернуться бесконечным падением и переломанными костями, и это в лучшем случае.

"Сейчас бы самый простенький ПНВ не помешал" — подумал Алексей. А ведь, учитывая уровень развития здешней цивилизации, могли бы и электричество сюда провести. Да, оно бы уже давным-давно не работало, но всё-таки странно, что никаких ламп на потолке или на стенах здесь не было. Никаких креплений для факелов, никаких крюков для переноски. Только морды лица на стене, да символы, напоминающие руны.

Никаких тебе перил или ручек тоже не наблюдалось, только стены по бокам и низкий потолок. Ступени сложены из разных по ширине и высоте каменных блоков. Одни — порядком высокие, раза в полтора выше, чем ступени лестничного пролёта в среднестатистической "хрущёвке". Другие — наоборот, довольно низкие, из-за чего Алексей уже пару раз оступился. И привыкнуть к этому было невозможно в отсутствие всякой систематичности.