Перевалъ

— Разреши-те полюбопытствовать, — с откровенной, даже добродушной улыбкой на искаженном багряным шрамом лице обратился сержант. — Чего это у Вас за ремнем? Кинжал что ли?

Мельком взглянув на торчащую из-за отворота плащ-палатки рукоятку старинного кавказского оружия, Аракчеев смущенно пожал плечами. Недавнее видение в образе кирасирского драгуна неохотно медленно покидало память, возвращая Алексея Андреевича к реальности.

— Ну… Во-первых, это не кинжал, а ятаган, — учтиво кивая, уточнил он. — У кинжала клинок прямой, а у ятагана — изогнутый, на подобии полумесяца… Во-вторых…

— Вы, товарищ старший лейтенант, его в Пятигорске преобрели? — сержант небрежно перебил Аракчеева, легко и быстро увлекаемого излюбленными темами, если разговор касался таковых.

— Так точно, в Пятигорске, на рынке, — улыбнулся Аракчеев и, гордливо распрямив узкие плечи, бережно погладил узорчатую рукоятку ладонью.

Сознание незамедлительно выдернуло из закрамов памяти Пятигорский рынок. Просторные, подобно самолетным, ангары, многочисленные прилавки, разноцветные палатки чередовались с компактными шашлычными, чебуречными и чайными. Яркие фруктовые прилавки сменялись приторными медовыми, те в свою очередь молочными, далее ореховыми, пряничными, конфетными. Перетекая на другую сторону торговых рядов, подставляли деревянные спины под мясные горы, колбасные батареи, рыбные косяки — настоящий кавказский базар.

Без стеснения вылупившись завороженным взглядом во все это великолепие, Алексей Андреевич неторопливо шел между рядов, кое-где останавливался, пробуя то чучхелу, то люля-кебаб, то шаурму, то чебурек.

— Че к нам приехал? Че на наших девок смотришь? Че водку пьешь? — перебивая друг друга, говорили молчаливые взгляды щетинистых кавказских лиц, встречаясь с улыбающимися глазами молодого офицера.

Сержант глубоко затянулся сигаретным дымом и шагнул ближе к Алексею Андреевичу, зачем-то перейдя на шепот.

— Товарищ старший лейтенант, — сказал он, в добавок к шепоту прикрываясь ладонью с тлеющей в ней сигаретой. — Выбросьте, бога ради… А то засмеют.

— Как это «выбросить»? — возмущенно, но неумело лязгнул стальными нотками офицерского голоса Аракчеев, но в следующую минуту заметил лукавую искорку в глазах солдата и сконфуженно тихо переспросил. — Подделка?

Ничего не ответив, верзила-сержант одной рукой резко выдернул из плотно прикрепленных на его бедре ножен увесистый трофейный стиллет с припаяным к рукоятке кастетом, в то время как вторую руку протянул командиру раскрытой вверх ладонью.

Алексей Адреевич вынул свой ятаган из-за ремня и отдал бойцу. Тот в свою очередь достал клинок из расписных замысловатым кавказским рисунком ножен, ловко пожанглировал им и вдруг резко ударил по лезвию ятагана своим стиллетом. От соприкосновения обоих оружий по ушам больно хлестнул неприятный металлический звон.

— Ну вот, как-то так, — пожал могучими плечами десантник, возвращая ятаган старшему лейтенанту.

Опустив глаза на блестящий изящный клинок, Алексей Андреевич глубоко вздохнул и расстроенно выдохнул. Глубокая щербина исказила некогда идеальное лезвие кавказского сувенира.

— А ведь убеждал, что настоящий, — тихо пробубнил себе под нос Аракчеев, вспоминая торг с рыночным продавцом. — Говорил, что всякому русскому офицеру положенно такой иметь…

— Да не расстраивайтесь Вы так, товарищ старший лейтенант, — панибратски прихлопнув по плечу командира, утешительно улыбнулся боец. — В любой станице, тут, на Кавказе, еще приобретете настоящий кинжал… Барыга Вам верно сказал, издавно русские офицеры на Кавказе первым делом кинжалом обзаводились и папахой. Не гоже и нам традиций нарушать!

— Папахой? — подняв на сержанта все еще полные грусти о потерянном сувенире глаза, тихо переспросил старший лейтенант.

Тот вопросительно заглянул в командирские глаза и пренебрежительно сплюнул сквозь зубы себе под ноги. Отправив окурок в лужу и развернувшись так, что укрыл Алексея Андреевича от посторонних взглядов толпившихся тутже солдат, сержант-десантник тихо с некими нотками заговора переспросил:

— Вы и папаху купили, товарищ старший лейтенант?

— Ага, — без прежней офицерской напыщенности, также тихо ответил тот, виновато пряча глаза. — Взглянешь?

Сержант молча кивнул. Мужчины обошли грузовик и Аракчеев открыл дверцу кабины, тотчас же достав из-под сидения лохматую шапку. Он передал ее в руки «специалиста» и тот долго крутил папаху перед носом, гладил лохматые бараньи кудряшки, встряхивал и снова подносил к глазам. Наконец он отдал кавказскую шапку законному владельцу и расплылся в широкой откровенной улыбке.

— А вот тут Вас, товарищ старший лейтенант, не обманули, — сказал десантник.

— Что, правда, хорошая? — недоверчиво переспросил старший лейтенант.

— Да, Вы, сами смотрите, — утвердительно кивнул боец. — Шерсть длинная, цвет ровный, свалявшихся клочьев нет…

— А если бы были? — старательно рассматривая папаху, спросил Аракчеев.

— А если бы были, — раскуривая очередную сигарету, процедил сквозь зубы десантник. — Как есть, дохлого барана драли… К тому же, больного.