Переулок Мидак (ЛП)

Ради кого он каждый вечер наведывался в кафе? И как мог украдкой бросать на неё столь хищные взгляды? И кому он послал тот воздушный поцелуй?!… В её сердце сменяли друг друга отчаяние и смятение, стыд и ярость. Затем на неё нахлынули мысли: может ли быть такое, что нет никакой связи между его приходом в кафе каждый вечер и её идеями, которые на являются лишь плодом её воображения и напрасных иллюзий?… Или он специально игнорирует её сегодня, чтобы проучить и помучить, играя с ней в кошки-мышки? Не встать ли ей сейчас и не швырнуть в него кувшином с водой, который разобьёт его башку и насытит её жажду мести и злости?! Её охватило мучительное чувство возмущения, незнакомого до сегодняшнего дня, так что она даже в смущении спросила себя, что же с ней творится такое? При этом она даже не знала точно, чего хочет. Несомненно, она хотела, чтобы он следовал за ней на улице и преградил дорогу.

И что потом?… Потом она швырнёт в него уголёк своего гнева, злости и угрозы. Зачем? Это будет вызов его самоуверенности, блеску, улыбке победителя. Да, в этой-то улыбке и был корень всех бед. Она понимала её смысл своим умом и врождённым инстинктом, всем своим телом и духом. То была улыбка борьбы и вызова! К этому состязанию она была готова, и готова встретить эту и подобные ей улыбки лицом к лицу, и дать ответ. Она тосковала по минувшим дракам и склокам, которых когда-то ждала с большим нетерпением и замиранием сердца… В глубине души она горела желанием сравнить свои силы с силами этого мужчины, такого мужественного, влиятельного и гордого. Она была настороже при всей своей резкости и строгости, раскапывая в себе дух нетерпения, гнева, бунта и страсти…

Хамида оставалась сидеть на диване, став жертвой своего дикого волнения, затем повернулась к окну, искоса посматривая на него, и стала двигаться всё ближе и ближе к нему, пока не оказалась прямо перед ним. Бросила взгляд сквозь створки, то ли видя, то ли не видя там чего-то, будто укрывшись темнотой, сгустившейся в комнате. Его она обнаружила спокойно и мирно сидевшим на своём месте, уверенно курившим кальян. В глазах его светилась уверенность в себе и ловкость, как будто он был один в мире, оторванный от всего, что происходило вокруг него. На лице его не было ни следа от той вызывающей улыбки. Вот он какой — спокойный и уверенный, а меж тем она вся пылает огнём. Хамида внимательно, яростно и напряжённо разглядывала его, но от этого возбуждение и замешательство только ещё больше росли в ней. Она так и сидела на месте, пока мать не позвала её ужинать, после чего покинула комнату. Всю следующую ночь она не знала сна от изнурения, а день провела в печали, ожидая с непрекращающимся волнением вечера. За прошедшие дни у неё не закрадывалось и тени сомнения, что он придёт, но вот сегодня она с тревогой ждала, случится это или нет. Она наблюдала за тем, как в переулке сокращается солнечный свет, и луч медленно ползёт всё выше по стене кафе. Странно, но её не отпускал страх, что он не придёт на этот раз — наверное, она выдумала это благодаря своему чутью непокорного воина и его козням. Настал тот момент, когда он обычно появлялся: истекли последние минуты, и было ясно, что сегодня его уже не будет, что лишь подтвердило её подозрения, и она поняла: он отсутствует намеренно. На губах её проступила улыбка, и она выдохнула с облегчением. Совершенно не ясно было, что же на самом деле дарило ей такое облегчение, но сама интуиция подсказывала ей, что если сегодня он не явился специально, то сделал это, без сомнения, затем, что и вчера: так же специально не стал её преследовать, а значит, это никакое не пренебрежение к ней и не равнодушие, а скорее, наоборот: он смело вступает в бой всем своим мастерством и искусством, и стоит на этом поле боя в этот час, хоть она его и не видит. Она была довольна своей интуицией, которой доверяла, и с новой решимостью устремилась к битве, ибо сидеть дома больше не было сил. Завернувшись в свою накидку, она покинула квартиру, даже не обращая внимания на свой наряд, как делала вчера. Холодный ветер улицы обжигал её лицо и подбадривал, напоминая оживление в конце дня, измучившего её волнениями и размышлениями. Она язвительно пробормотала себе под нос: «Какая же я дура!… И для чего я взвалила на себя такую муку?!… Пошёл он ко всем чертям!», и ускорила шаги, пока не настигла своих приятельниц. Затем она вернулась с ними; они предупредили её о том, что скоро потеряют одну свою подругу, которая выходит замуж за некого Занфаля, помощника в лавке Сайдхама, продавца таамийи[6]. Одна из девушек сказала:

— А ты была посватана раньше неё, но замуж она выходит раньше тебя…

Эти слова произвели на Хамиду неприятный эффект, и она резким тоном похвасталась:

— А мой жених сейчас зарабатывает нам на блестящее будущее…