Переулок Мидак (ЛП)

— Электричество? И ради этого ты покидаешь родной дом?!… Слава Богу, что твоя мать при всех устроенных ею скандалах хотя бы уберегла наш дом от электричества…

Тут женщина прервала своё молчание и завыла:

— Он и тут обижает меня, несчастную! О Господи, клянусь тем злом, что причинили святым Хасану и Хусейну!

Хусейн Кирша вновь заговорил:

— Всем моим товарищам нравится их новая жизнь. Все они стали джентльменами, как говорят англичане.

Учитель Кирша раскрыл рот, и за его толстыми губами показались золотые зубы:

— Что ты сказал?

Нахмурившись, Хусейн не отвечал.

— Джельмен?… Что это такое?… Новый сорт гашиша?

Уже недовольный, Хусейн сказал:

— Я имею в виду опрятных людей..!

— Но ты ведь сам грязный, и как же хочешь быть чистым и опрятным?… О, джельмен!

Хусейну стало неприятно выслушивать от отца подобные издёвки, и разгорячившись, он сказал:

— Отец, я всего-навсего хочу жить по-новому. И я женюсь на благородной девушке…

— Дочери джельмена?!

— Дочери благородных родителей.

— А почему бы тебе не жениться на дочери собаки, как сделал твой отец?!

Тут мать Хусейна возмущённо вздохнула:

— Да помилует тебя Аллах, отец мой, ты был почтенным богословом.

С мрачным лицом Кирша повернулся в её сторону со словами:

— Богословом?!… Да он читал за два гроша поминальную молитву у могил!

Она воскликнула оскорбленным тоном:

— Он знал наизусть весь Коран, и этого достаточно!

Кирша отошёл от неё и сделал на несколько шагов в сторону сына, так что оказался в нескольких метрах от него, и своим устрашающим голосом спросил:

— Ну что ж, своё слово мы сказали, и у меня нет времени слушать этих двух сумасшедших. Ты и впрямь хочешь оставить этот дом?!

Хусейн собрал всю свою смелость и лаконично сказал:

— Да.

Кирша долго смотрел на него; внезапно на него нашёл приступ ярости, и он ударил его по щеке. Юноша не смог удержаться от такого яростного удара и воспринял его с безумной злостью. Отойдя от отца, он заорал:

— Ты больше не ударишь меня, не прикоснёшься ко мне, и не увидишь меня, начиная с этого дня!

Тут отец набросился на него, но отчаянная женщина встала перед ним и защитила сына от ударов, подставив грудь и лицо, пока наконец её муж не перестал бить и заорал на сына:

— Убери свою чёрную рожу от меня подальше и никогда не возвращайся! Я буду считать, что ты мёртв и пребываешь в аду!

Юноша кинулся в свою комнату и схватил свёрток, затем вприпрыжку преодолел лестницу и пересёк весь переулок, не обращая ни на что внимания. Не дойдя до Санадикийи, он сплюнул на землю и закричал подрагивающим от гнева голосом:

— Да проклят будет этот переулок и все его обитатели!

15

Госпожа Сания Афифи услышала стук в дверь, и открыв её, с неописуемой радостью увидела покрытое оспинками лицо Умм Хамиды, изучающее её, и от всей души воскликнула:

— Добро пожаловать, дорогая!

Они обменялись тёплыми объятиями — или так, по крайней мере, казалось — и госпожа проводила её в гостиную, велев служанке приготовить кофе. Обе сели на диван бок о бок, госпожа вынула из портсигара две сигареты, и они принялись довольно курить. Хозяйка дома страдала в ожидании с тех пор, как Умм Хамида пообещала найти ей мужа. Удивительно, что она терпеливо сносила своё вдовство долгие годы, однако теперь не могла вытерпеть даже столь короткого периода ожидания. За этот срок она зачастила к Умм Хамиде, а та ничего не скрывала от неё и не переставая давала обещания и вселяла надежду в свою клиентку, пока сама госпожа Сания не уверилась в том, что эта женщина всё время откладывает и медлит, чтобы получить от неё побольше ожидаемой выгоды. Вместе с тем она была с Умм Хамидой щедрой и освободила её от уплаты аренды за квартиру, а также уступила ей несколько своих талонов на керосин и долю тканей, не говоря уже о целом подносе басбусы, которую она заказала у дядюшки Камила. После этого Умм Хамида сообщила ей о помолвке дочери с Аббасом Аль-Хулвом. Госпожа Сания изобразила радость, однако сама эта новость обернулась для неё тревогой и волнением: она задавалась вопросом, а не придётся ли ей вносить вклад ещё и в подготовку приданого для девушки до того, как она сама подготовится к такому событию?! Таким образом она боролась между страхом перед Умм Хамидой и дружелюбием к ней во время всего периода ожидания.

Сейчас она сидела рядом с ней и украдкой поглядывала на неё, спрашивая себя, что может породить на сей раз её визит: обещания и надежды как всегда, или радостная весть, которая воспламенит её сердце? Она прикладывала все усилия, чтобы скрыть своё волнение, отдавшись разговору, и вопреки привычке, на сей раз говорила она, а Умм Хамида выступала в роли слушателя. Она говорила о скандале учителя Кирши, отъезде из дома его сына Хусейна, критиковала мать Хусейна за её некрасивое обращение с мужем, которым она пыталась исправить его противоестественное поведение. Затем разговор зашёл про Аббаса Аль-Хулва, и госпожа Сания похвалила его:

— Какой приятный молодой человек! Да откроет Аллах перед ним все врата и наградит его доходом, чтобы он смог обеспечить счастливую жизнь для своей невесты, которая заслуживает только самого лучшего!