Перетворцы

– Ты вообще не понимаешь, что творишь. – Не дождавшись ответа, Люба ушла к себе и закрыла дверь.

Вечером Кира перед зеркалом рассматривала серьги и кулон. Каждый день она подолгу не могла выпустить их из рук. Игра света на гранях изумруда и блики на покатых жемчужинках завораживали.

– …абсолютно безопасное использование природных сил… – донеслось из соседней комнаты. Кира встала, чтобы закрыть дверь, но замерла, глядя в телевизор. На экране ярко накрашенная женщина в тёмном платье что-то рассказывала о творении и призывании энергии из нематериального мира. На чёрном бархатном столе горела церковная свечка. – На наших семинарах мы практикуем безмолвие, высвобождающее внутреннее понимание собственного истинного пути. Бессознательное записывание поможет сотворить аффирмации, которые в дальнейшем укажут, где пролегает именно ваша жизненная дорога. Вы притянете в свою жизнь только тех людей, которые предназначены именно вам…

Киру как магнитом притянуло к экрану. Свечка стояла в красновато-коричневом шарообразном подсвечнике. Ровным счётом ничего не понимающая в камнях, Кира откуда-то точно знала, что подсвечник изготовлен из яшмы. И что на его основании выгравирована изящная буква К.

Внизу экрана высветился номер телефона.

– Что за чушь! – Вернувшаяся из кухни тётя Маша переключила канал. Диктор новостей рассказывала что-то об инфляции, причём так громко, будто старалась докричаться из своей студии до каждой провинции.

Прикрыв дверь, Кира села за стол. Зажмурив глаза, вызвала в памяти картинку с накрашенной женщиной. Проплыли бледные пальцы с когтями, как у птицы. Чёрный бархат… всё расплылось, чётким остался лишь подсвечник. Руки так и тянулись к нему, даже ощущался гладкий холодный камень…

Номер никак не хотел появляться. Удерживая в поле зрения подсвечник, Кира всё-таки сумела сместить фокус и рассмотрела цифры. Открыв глаза, нацарапала номер телефона на листке блокнота.

6.

Выйдя воскресным утром из подъезда, Евгения Ивановна поскользнулась и едва удержалась на ногах. Неуклюже взмахнув руками, всё-таки обрела равновесие, пусть и в весьма комичной позе. Ночью подморозило, и вчерашний дождик застыл на асфальте сплошным ледяным покровом, превратив тротуары в одну бесконечную дорожку для кёрлинга.

Передвигаясь шаркающими шажками, и надеясь, что никто не заснял её пируэты на телефон, Батенко добралась до угла дома и чуть не столкнулась с соседкой, ведущей за руку девочку в пушистом розовом шарфике.

– Доброе утречко, – широко улыбаясь, пропела соседка. Спустя секунду она дёрнула внучку за руку, после чего та, не поднимая взгляда, тихо произнесла «Здрастье». – В «Вишенку»?

– Да, – кивнула Евгения Ивановна, осторожно огибая канализационный люк. – Там, говорят, привоз фермерского молока.

– А мы вот из церкви идём. Свечечки поставили.

– Как ваша… – Батенко к своему стыду никак не могла вспомнить имя девочки.

– Роза? – К счастью, соседка ничуть не смутилась. – Прекрасно, просто замечательно! Нас так хорошо перетворили, что у нас и заикание почти пропало, и животик болеть перестал. Молитовки и афримации читаем каждый день. Нам сказали, через месяц заикание совсем пройдёт.

– Кто сказал? – спросила Батенко, не в силах разобраться в вывалившемся на неё сумбуре.

– Так эта, жрица перетворцев. Ой, вы знаете, она такая замечательная, лишнего не возьмёт, никаких глупостей делать не заставляет. Только сама молится, и нам рассказала, какие молитвы читать.

– Лечит молитвами? – Наконец что-то стало проясняться.

– Не лечит, творит. Ещё, конечно, раз в недельку надо в церковь ходить, свечки ставить к иконам. И афримации. А как ваша Светочка? Что-то я смотрю, похудела она как-то, побледнела.

– Да, но мне надо идти…

– Вот правильно, что вы решили натурального молочка купить. И творога возьмите, в «Вишенке» самый хороший творог, нигде лучше не найдёте. Так что пусть ваша Светочка кушает и поправляется. А если что, то вот, возьмите. – В руке соседки материализовалась карточка, которую она сунула Евгении Ивановне.

– Я не…

– Ну, вдруг пригодится. До свиданьица. – Соседка потянула внучку за руку и они, шаркая, чтобы не упасть, пошли к подъезду.

Евгения Ивановна сунула карточку в карман и, не отрывая подошв от скользкого, как каток, асфальта, направилась к магазину.

На витрине рядком лежали цилиндры козьего сыра в жёлтом воске, расфасованный творог в пакетах, чуть дальше выстроились бутылки с молоком и банки со сметаной и сливками. Евгения Ивановна купила всего понемножку и отправилась домой. Она даже не пересчитала сдачу и не попросила чек, что обычно делала неукоснительно. Перед глазами всё маячила фотография, которую показала ей вчера Светка.

В выходные друзья пригласили их всей семьёй на шашлыки к озеру. Прогноз обещал похолодание (и полностью оправдался, редкий случай), так что товарищи мужа по работе решили не упускать момент и выбраться на последний в этом году осенний пикник. Но Евгении Ивановне нужно было кое-что доделать по работе, а Светка попросту отказалась ехать, так что Слава отправился на шашлыки один.