Перестройка 2.0

Открыв коробочку, я увидел внутри обыкновенный коричневый ремешок с застежкой, на вид — из кожзаменителя, ничем не примечательный, похожий на браслет для дешевых часов. Вот, часы я на нем и буду носить, подумал я.

* * *

Владимир Владимирович Путин сидел в салоне самолета ТУ-154М и смотрел в иллюминатор. Подумать было о чем. Он прекрасно помнил тот день, когда умер. Это было 15 октября (будет?) этого, 1985 года и это была бомба, заложенная в машине Председателя КГБ СССР — машине, которая проверяется постоянно. А что это значит? — А это значит, что совершил диверсию кто-то из ближнего круга. Из тех, кто имеет доступ. Эх, как же не хватает верных, преданных людей!

Последнюю фразу он, похоже, произнес вслух. И тут же услышал ответ:

— Преданные люди у меня для вас есть, Владимир Владимирович.

Уже оборачиваясь к только что пустовавшему соседнему креслу, Путин знал, кого там увидит. Поэтому его лицо расплылось в улыбке:

— Егор Николаевич! Вы не представляете, как я рад вас видеть!

— Взаимно, товарищ майор, взаимно!

И мы крепко пожали друг другу руки.

— Я так понимаю, Егор Николаевич, всё вернулось на круги своя?

— Совершенно верно. Кажется, в прошлый раз мы переусердствовали и время спружинило. Оказывается, оно имеет такое свойство. История не терпит чрезмерных усилий по своему изменению. А потому изменения не должны быть глобальными, но, скорее, точечными. А для этого они должны наноситься в нужное время, в нужном месте, нося минимальный характер, но приводя к максимальному результату в будущем. По крайней мере, мы сейчас это знаем. Отрицательный результат — это тоже результат, ибо дает необходимый опыт. Есть желание начать все сначала?

— Даже не сомневайтесь, буду начинать сначала столько раз, сколько позволят высшие или, уж не знаю, какие там, может, наоборот, дьявольские силы.

— Высшие, Владимир Владимирович, высшие силы, даже не сомневайтесь в этом, — успокоил я Путина, решив не упоминать о Падшем. Я хотя и не понимал до конца, кто он вообще такой, но лучше Путину не знать о его существовании. Ни к чему это, ибо "кто умножает познания, тот умножает скорбь".[39] К тому же, как я понял, все мы, всё человечество, тоже в определенной степени, падшие. Но это уже теология, сейчас Путину не интересная. Это в будущем он станет показательно, хотя и своеобразно верующим. И, есть подозрение, что исключительно для пользы дела. Хотя, это, конечно, не точно. Возможно, он и правда уверует искренне.

— Ну и, слава Богу! Как вы считаете, Егор Николаевич, Горбачев еще в моем подчинении?

— Да, и он с нетерпением ждет ваших указаний. И, кстати, как человек эмоциональный, горит желанием реванша и рвется в бой!

Путин улыбнулся:

— Да, Михаил Сергеевич человек порыва. Хороший, в общем, человек. Жаль, слишком тщеславен.

Мы помолчали.

— Егор Николаевич, вы что-то говорили о преданных людях?

— Да. Вы слышали что-то о восстании в крепости Бадабер?

— Конечно. Жаль, что там так всё вышло. И жаль, что мы так и не знаем, что там на самом деле произошло.

— Ну, это поправимо. Я этих ребят вытащил, можно сказать, прямо из лап смерти. Они уже готовы были подорваться там со всем арсеналом. Сейчас они на том маленьком островке в Тихом океане, помните?

— Как же мне не помнить!

— И мне кажется, если вы с ними правильно поработаете, более преданных людей вам не найти. Людей, прошедших через ад и готовых уже погибнуть с оружием в руках, но не сдаться.

— Спасибо вам, Егор Николаевич, за этих ребят. Будет время, мы по справедливости оценим то, что вы делаете. Сколько их?

— К сожалению, удалось вытащить лишь пятнадцать человек. В основном, молодые ребята. Самый старый там моторист-сверхсрочник Виктор Духовченко, 1954 года рождения.

— Ну, тридцать лет — это еще далеко не старость, — улыбнулся Путин.

— Как только решите вопрос с Горбачевым, их нужно будет где-то пристроить. Не могут же они постоянно жить на крохотном островке!

— Пристроим, не беспокойтесь. Они мне не меньше нужны, чем вам. Неплохо бы их соответствующим образом, как только вы умеете, обработать, — внимательно посмотрел на меня ВВП.

— Давайте так. Решение они будут принимать сами, по своей собственной воле. А вот тех, кто даст такое согласие, немного подправим в лучшую сторону.

— Да, я тоже считаю, что так будет правильно.

— Владимир Владимирович, — задал я главный вопрос, — что вы на этот раз намерены делать? Предупреждая ваш вопрос, кстати, отвечу сразу: защитного купола в этот раз не будет. Чтобы не было соблазна всех ракетами обстреливать.

Он кивнул и долго молчал, глядя в иллюминатор на сплошной слой облаков внизу.