Перестройка 2.0

Мне предложили сесть на табуретку перед одним из столов, за стол сел подполковник. Полковник же устроился за столом сбоку. Охрана в комнату не зашла — куда я отсюда денусь? — но дверь снаружи заперли. Очевидно, я попал в комнату допросов, так называемых КПЗ[81]. Или, вроде бы, они сейчас уже ИВС[82] называются? Место, мне очень хорошо знакомое по прошлой жизни. Сколько времени я, в бытность свою бомжом, провел в подобных учреждениях правопорядка, будучи задержан по разным поводам и получая то десять, то пятнадцать суток — и не сосчитать! И комната для допросов — прямо один в один как из моей будущей прошлой жизни. Я даже немножко поностальгировал. Там, дальше по коридору, должны быть камеры. Надеюсь, меня посадят в одиночку, по правилам, они не имеют права сажать работника правоохранительных органов в одну камеру с уголовниками. Ну, не отпустят же они меня, в самом деле? Им проще меня убить и концы в воду, нежели провоцировать новое противостояние КГБ и МВД. Ну, ладно, пора начинать играть по правилам:

— На каком основании меня арестовали?

— Вас не арестовали, а задержали на 48 часов для выяснения некоторых обстоятельств, — не торопясь ответил Немирович, — и чем быстрее мы всё выясним, тем быстрее вы окажетесь за этими стенами.

"Интересно, — подумал я, — он не сказал "на свободе", а — "за этими стенами". Выходит, я был прав, живым меня никто выпускать не собирается. Значит, будут выбивать показания любыми средствами, чего с будущим трупом церемониться?" Вслух же произнес лишь:

— Слушаю вас внимательно.

— А вы хорошо держитесь, Егор Николаевич! Такое впечатление, что допросы для вас дело привычное. Или, может быть, вас специально готовили к подобному обороту, а?

— Не понимаю, на что вы намекаете? — сделал я удивленные глаза.

— Ну, как же! — Немирович впился в меня взглядом. — Вам двадцать два года, вы не судимы и не имеете ни одного привода в милицию. А ведете себя как опытный сиделец.

Я задумался, что на это ответить и решил вообще ничего не отвечать. Немирович подождал еще какое-то время, надеясь на ответ, но, не дождавшись, решил, очевидно, сменить тактику:

— Егор Николаевич, вы не стесняйтесь, может быть, вы хотите чаю? Так мы организуем.

— Да, — ответил я, — хочу чаю и очень хочу, есть. Последний раз ел перед смертью, а воскрешение требует много энергии.

Я, немножко посмотрев на их замершие настороженные лица, рассмеялся и продолжил:

— Шутка. Насчет воскрешения. Но есть хочу и правда.

Немирович улыбнулся, но улыбка его была напряженной. Этот сыщик явно из тех, у кого есть особый талант к сыскному делу. Не зря же именно его назначили искать меня. А то, что меня давно ищут, я даже не сомневался. Ну, не меня конкретно, конечно, а кого-то типа меня. Надо с ним осторожнее себя вести. Похоже, у него, как говорится, есть нюх.

А в это время Немирович нажал кнопку вызова под столом и приказал вошедшему охраннику:

— Скажи там, чтобы чай заварили. И пусть заварки не жалеют. А ты сбегай до магазина, купи что-нибудь поесть. Ну, не знаю, колбасы там, хлеба, сыра, сам смотри.

И протянул охраннику синенькую пятерку[83]. Тот сказал "Есть!" и пропал за дверью. А Немирович вновь повернулся ко мне:

— Егор Николаевич, ответьте мне, пожалуйста, на несколько вопро…

— А вы не боитесь, — перебил я его, — что сейчас вылетит эта дверь и сюда ворвется спецназ ЦСН КГБ?

Было видно, как лицо Немировича сначала покраснело из-за того, что я прервал его речь, а потом побелело, когда до него дошел смысл сказанных мною слов. Но он молодец, справился с собой. И даже нашел в себе силы продолжить в вежливом тоне:

— Нет, не боюсь. КГБ, конечно, организация серьезная, но и она подчиняется советскому закону, который я сейчас здесь представляю.

— И по какому же закону, прошу прощения, вы меня задержали? При этом, кстати, чуть не убив?

— Я приношу вам официальные извинения за действия нашего сотрудника. Уверяю вас, он будет наказан. Честно вам признаюсь, я просто не знал, что на задержание направят этого дебила. Я не могу уследить за всем. Но, повторю, за свои действия он ответит.

— Хорошо, — продолжил я, — но все же вы еще так и не сообщили причину задержания офицера КГБ.

Я специально упомянул про офицера КГБ, пусть не расслабляются. Подполковник поморщился и забарабанил пальцами по столу. Видимо, привычка у него такая выработалась на уровне рефлексов, когда о чем-то серьезном думает или волнуется. Наконец, он поднял на меня глаза и сказал:

— Причина вашего задержания — это аналитические выводы в рамках совсем другого дела.

— Какого дела? — тут же встрял я.

— А вот это вас уже не касается! — Кажется, мне удалось немножко вывести его из себя.

— Извините, не могу согласиться. Меня касается все, что послужило причиной моего ареста. И до тех пор, пока вы мне эту причину не объясните, ни на какие вопросы я отвечать не буду. Более того, я требую немедленно сообщить моему начальств в ЦСН КГБ СССР!