Перестройка 2.0

Я опять оглянулся. Официантки нигде не было видно. Я одним длинным глотком выпил пиво, потом достал из кармана потертый, но еще крепкий пакет с надежными ручками и быстро переложил в него все со стола. Еще раз, воровато оглянувшись, я схватил купюру и бочком, бочком рванул за угол, где и припустил в полную силу. Перебежал улицу, нырнул в подворотню и, пробежав еще метров двести, перешел на спокойный шаг. Погони не было.

Я улыбнулся, сегодня у нас с Лёлей будет шикарный ужин! Разговор с тем мужиком как-то выветрился из головы. Кажется, он там плакался о том, что его жена бросила. Ну, что ж, у всех свои проблемы. Зато я сегодня буду сыт, пьян и, как говорится, нос в табаке!

***

Лёля проснулась утром, села на сваленном грязном тряпье, заменявшем им постель, и зажгла свечу. После этого повернулась и долгим взглядом посмотрела на лежащего рядом Гошу Кубу. Без всяких сомнений, он был мертв. Она кивнула головой и вдруг улыбнулась.

Если бы кто-то мог видеть это со стороны, то он, пожалуй, на всю жизнь запомнил всё, произошедшее дальше. Фигура бомжихи Лёли стала постепенно таять и терять очертания. Потом вдруг, на секунду, вместо Лёли возник какой-то мужик, в котором Гоша Куба, будь он жив и в сознании, несомненно, узнал бы Александра Валерьевича. Но зрителей не было. Образ моргнул, вместо него появилась красивая молодая девушка, отдаленно похожая на Лелю, и вдруг растаяла в воздухе, как и не бывало.

Лишь огрызок свечи какое-то время освещал пустой подвал и сваленную в углу кучу тряпья. Потом вдруг всё как-то сразу и одновременно вспыхнуло и загорелось. Подвал заполнился дымом…

Где-то через час, приехавшие по вызову пожарные нашли в подвале обгоревший до полной неузнаваемости труп мужчины. Один мужской труп.

Глава 2

Июнь 1984 года.

Я вновь пробираюсь по сумрачному осеннему лесу. Одежда промокла насквозь и прилипла к телу. Вода течет по лицу с облепивших голову волос. Мне по-прежнему страшно, но ужас больше не сковывает мои движения. Я внимателен и осторожен. Я ищу эту тварь. Теперь я охотник. В руках у меня мой старый АК-74, с которым я прошел весь Афган. Где ты, тварь? Давай, посмотрим, как ты будешь чувствовать себя под стволом автомата, скорострельность которого 600 выстрелов в минуту? Это покруче топора будет, как ты думаешь?

Конечно, такими мыслями, я больше сам себя успокаиваю и настраиваю. Поскольку, если я не убью тварь, то она убьёт меня. Так что, пора с этим покончить. Точно так же, как пора покончить с прошлой жизнью. Пришло время, настал час, теперь всё будет иначе. А с неба все моросит и моросит эта слякоть, но холода я не чувствую. Наоборот, жар во всем теле. Хочется пить. Я поднимаю голову, открываю рот и пытаюсь поймать падающие с неба и с деревьев капли.

Движение справа. Я резко разворачиваюсь и приседаю, выставив автомат вперед. Никого. Боковым зрением замечаю движение слева и сзади. Резко падаю вниз с разворотом – лицом вверх. Господи, как же гнусно выглядит эта мразь, воистину, порождение кошмара. И быстрая, как… не знаю, с кем сравнить, но нечеловечески быстрая. Будто в замедленной сьемке я наблюдаю за тем, как топор летит мне прямо в грудь и я, еще даже не коснувшись спиной земли, начинаю стрелять. Вижу, как пули впиваются в тело и в морду твари, она ревет, но лезвие топора уже входит в мою грудь. Проваливаясь в темноту, успеваю заметить, что падает и тварь. И в этот момент раздается сухой щелчок – магазин пуст. Убил я ее или нет? И не проверить ведь! Ударяюсь спиной о землю, боль и…

***

И я просыпаюсь. Первое, что ощущаю, даже не успев открыть глаза, это солнечный свет, пробивающийся сквозь веки. Я вырубился где-то на улице? Такое вполне возможно и не раз бывало. Благо сейчас лето и ночи теплые.

Открываю глаза. Большая комната, залитая светом через огромное открытое окно. Десяток кроватей, на которых спят люди. Я лежу на той, что у окна. Приподнимаюсь и осматриваю всё вокруг. Подо мной белая простыня! Нет, не белоснежная, просто белая и к тому же, сильно застиранная. Но это кровать, я на ней лежу, а под головой подушка! И простыня сверху накрывает тело. Судя по всему, раннее утро, поскольку люди на других кроватях еще спят. Что-то мне это напоминает, что-то глубоко внутри подсказывает, что всё это я уже где-то когда-то видел. Пытаюсь поймать воспоминание, но мысль ускользает.

Присмотревшись, обнаружил с краю простыни, которой укрываюсь, какое-то пятно. Я подтянул его ближе к глазам, точно – штамп. Читаю выцветшие буквы: «340-й общевойсковой госпиталь ВС СССР». Что?!

И тут как прорвало, словно пелена спала, и посыпались воспоминания. Я вспомнил, где я это видел и когда. 1984 год, Ташкент, общевойсковой госпиталь – точно, 340-й! Я туда попал после ранения тогда, перед самым дембелем.

Я откинул простыню и уставился на свежий красный шрам под сердцем. Последний раз я видел его старым, белым, расплывшимся. Потом перевел взгляд ниже, на синие «семейные» трусы, каких я не носил с армии. А тело… оно… совсем не похоже на тело престарелого бомжа. Скорее, это тело молодого парня.