Перешагнуть через смерть

– Отдохни, перекуси. – Полицейский капитан, похоже, был человеком не злым, и Алекс получил возможность отдышаться (рассказ утомил его, как тяжелый физический труд), обдумать продолжение своего триллера и снабдить нанороботов материалом для восстановления организма, почти истратившего свои ресурсы. Кайл Дебоно тем временем переместился к столу и задействовал его компьютеризированную поверхность. Над столом замерцали голограммы, компьютер начал докладывать о новой информации, но полицейский отдал ему приказ замолчать.

В молчании Алекс доел пиццу. Отдышался, как после продолжительного бега… и попросил у капитана еще еды. Только, если можно, не пиццу. Чем больше, тем лучше. Но если нет выбора… то и пицца сойдет.

– Человек-загадка, – ухмыльнулся Кайл Дебоно, – неужели никаких желудочных колик?

Алекс оценил свое самочувствие. Никаких проблем с пищеварением не было и в помине. Сил вроде бы стало побольше. Ощущение раскаленного стержня вместо позвоночника никуда не делось, но острота восприятия притупилась, боль стала более переносимой, безобразие, происходившее в желудке, прекратилось. Неужели еда помогла?

– Никаких. Я голоден, очень голоден. Неужели по мне не видно?

Капитан пожал плечами и вышел. У Алекса было сильное искушение подскочить к компьютеру и попытаться отправить весточку Электрику. Но… «подскочить» – это сейчас не для него, а превратить «доброго» полицейского в «злого» таким идиотским поведением было совсем не сложно.

– Будет тебе еда, – вернувшийся капитан протянул Алексу бутылку фруктового напитка, – заказал. Только толку от твоих россказней – никакого. И я кое-что проверил. В твоей биографии нет службы в миротворцах.

– Закон позволяет мне сохранить этот факт в секрете. – Алекс не был особенно уверен в том, что говорит, и поэтому добавил: – У нас в России точно, не знаю, как в остальной Европе.

– А зачем сохранять в секрете службу в миротворцах? – удивился Кайл.

– На тот случай, если кто-то захочет отомстить за умиротворение.

– Интересная точка зрения… – Похоже, полицейский не часто отвлекался на абстрактные размышления и мог спокойно проглотить еще не одну выдумку.

В этот момент в кабинет зашел другой страж порядка. Он принес два огромных сэндвича и бутылку минеральной воды. Алекс обреченно вздохнул. Не то чтобы он так уж голодал. Если честно, голод был уже утолен, а сам процесс еды представлял собой утомительное занятие. Он предпочел бы просто отдохнуть. Но… возвращение в приличную физическую форму сейчас зависело только от количества съеденной пищи. И как бы это ни утомляло, как бы по-идиотски это ни выглядело со стороны, ему оставалось только… жрать, жрать и жрать. И к черту ревнителей хорошего тона и изящной словесности, когда вопрос идет о выживании!

– Тебе не кажется, что ты непорядочно себя ведешь? – спросил капитан.

– Что? – Алекс чуть не подавился от неожиданности. Уж где бы он мог ждать обвинения в непорядочности, так это не в полицейском участке. Или ему просто повезло нарваться на офицера с гипертрофированным чувством юмора? – В чем моя непорядочность проявляется?

– В элементарном вранье. На «Жемчужине» видеосъемка показывает, что ты вместе со своей подругой сел в «летающее блюдце». Сам. Никакие африканцы тебя не захватывали. Ты меня обманул. А я сдержал слово, кормлю тебя. Неравноценный обмен. Я тебе качественную еду, а ты мне примитивную ложь.

– А качественная ложь тебя устроит?

– Ты не умничай, я ведь могу и разозлиться. Просто расскажи правду.

– Да, улетели мы вместе с Магдой. Прилетели на Сицилию. Если я ничего не перепутал – в Пачино. Но наше «блюдце», наверное, выследили. На нас напали, Магда сумела убежать, а меня подстрелили чем-то снотворным. Дальше – как я и описывал.

– А почему не рассказал правду сразу?

– Соучастие в угоне транспортного средства.

Полицейский капитан захохотал. В кабинет кто-то заглянул, но, разобравшись в ситуации, закрыл дверь. Кайл Дебоно отсмеялся, потер глаза, похоже, он прослезился от смеха.

– Это надо же, какая интересная логика, – сказал он. – А тебе не приходило в голову, что несколько пожизненных сроков или принудительная психокоррекция настолько превосходят наказание за угон, что и беспокоиться не стоит?

– Это за что же меня так? – Алекс прекрасно знал, за что, но маску «контуженного» продолжал сохранять. – На нас напали. Если у вас такие хорошие камеры и записи – проверьте. Мы просто защищали свою жизнь.

– Не будем. – Капитан сделал жест, словно отмахивался от насекомого. – Я не хочу втягиваться в дискуссию о «Жемчужине». Меня интересует то, что было потом. Похоже, происходило оно на моей территории.

И тут Алекс осознал, что пришло его время задать вопрос. Конечно, он знал, что случилось с Магдой. Но полицейскому об этом знании неизвестно.

– Прошу прощения, – сказал он. – Я понимаю, что в этом кабинете я должен не спрашивать, а отвечать. Но я бы очень хотел узнать… что с Магдой?

Веселое лицо полицейского капитана мгновенно стало серьезным. Он внимательно посмотрел на Алекса, помолчал.