Перешагни бездну

— Вообще же на транспортировке военных грузов заняты свыше тысячи двухсот лошадей под вьюком. На самых трудных участках потеют носильщики-грузчики. Охрана свирепая. Стреляют по ночам без предупреждения.

Чистка коня закончилась. Визири надели свои тулупы, поклонились в пояс и ушли. Офицер окликнул своих людей и распорядился готовиться к отъезду.

Вечером, еще засветло, возвратились охотники с пустыми руками. Ни одного архара они не подстрелили, и Пир Карам-шах не сумел скрыть своего раздражения. Он грубо выговаривал что-то его величеству царю Мастуджа, упрекал его, называл простаком, бездельником. Гулам Шо униженно кланялся и ссылался на плохое состояние перевалов и на то, что дичь язычески хитра, по-тибетски ловка и умеет по-буддистски заметать следы.

— Завтра, господин, опять поедем, если позволите. На рассвете выступим. Дичь теперь не уйдет. Тибетские горные бараны жирны и неуклюжи на снегу. А наши кони отдохнут за ночь. Снег подмерзнет. Рванем сразу три-четыре парсанга. Вполне можно перехватить… дичь у брода на реке Ясин. Там моста нет — строят, но еще не готов, — а паром сорван паводком.

— Хороша дичь! Хорош архар! — сказал офицер, когда они встретились снова с Сахибом Джелялом в конюшне во время вечерней засыпки ячменя лошадям. — Поймите меня правильно. Я русский офицер, туркестанец. Мне британские подлые фокусы отвратны. Мы, белая гвардия, гнием, окончательно протухли в Кашгаре, якшаемся с «китаезами», всякими продажными мандаринскими генералами-диктаторами. Подстраиваем пакости большевикам… Но, поверьте, чуть сыны Альбиона сунутся в Россию, ни один честный русский не пойдет. Черта с два! Да что говорить! У нас отличный пример — генерал Востросаблин. Хотели господа англичане хапнуть крепость Кушку — думали, комендант Востросаблин царский генерал и ворота откроет нараспашку, — получили по зубам, да еще как! Мне претит этот индийско-британский петух Пир Карам-шах, или как его там. Разрядился раджой и воображает себя господином Северной Индии. Вы поняли, конечно, на какого архара он охотился? Тибетский посол! Нельзя выпустить его обратно в Тибет, а?.. Но тибетцы похитрее. И с послом этот доктор Бадма. По всему видно, умнейший человек. На любое коварство лекарство найдет. Не перебивайте! Мы тоже не лыком шиты и не лаптем щи хлебаем. Приятно поговорить с вами на русском языке. О дорогах я вам рассказал. Здесь строятся форты, блокгаузы, казармы. Сюда перебрасываются англо-индийские регулярные части. Сюда везут оружие. Лихорадка эта — не что иное, как подготовка к большой войне. Пир Карам-шах уже докладывал в Урумчи о роли Бадахшана как плацдарма… Я тоже сидел на совещании у синцзянского генерал-губернатора, и Пир Карам-шах видел меня там, но здесь не признал… Он заверял тогда, что сосредоточение англо-индийских войск и авиации в долине Инда направлено исключительно против Советов. Он умолчал, естественно, о бадахшано-тибетском плацдарме, про который вчера столько болтал. Китайцам и японцам Бадахшано-Тибетская империя — нож к горлу… Узнают — встанут на дыбы. Пир Карам-шах торопится. Он рассчитывает поставить и Нанкин и Токио перед свершившимся фактом. С прошлого года пять англо-индийских дивизий передвинуты на направление Пешавер — Кабул. По одной полной дивизии здесь, в Вазиристане, и в Кветте, в глубоком тылу, в стратегическом резерве. Четыре эскадрильи военно-воздушного флота — из шести имеющихся в Индии — перебазированы в район Пешавер — Равалпинди. Остальные аэропланы в районах Кветты и Амбала…

Слушал Сахиб Джелял внимательно и заметил:

— Прошу, продолжайте.

— Всюду в Синцзяне на границе России кишмя кишат агенты британской секретной службы. Да, вся машина имперская пущена в ход. Неспроста горячка треплет таких, как Пир Карам-шах. Им мнится вернуть Афганистан в лоно Британской империи. Вздумал король Аманулла проявлять самостоятельность — убрали. Не удался опереточный халиф водонос Бачаи Сакао — подставили ему лестницу к виселице. Пожалуйте! Теперь британцы обхаживают короля Надира. Все перед ним расшаркивались: и такой он хороший, и такой гениальный. А увидели, что он умен и не желает ссор с советским соседом, и вот уже снова в полосе пограничных племен начинается восстание. Но козырь у них — эмигранты и басмачи. Удастся этому Джону Булю в чалме втолкнуть Ибрагимбека и эмира в Советский Таджикистан — и Афганистан окажется втянутым в конфликт с Москвой. А чтобы Кабул стал податливее, попугают его Бадахшано-Тибетской империей. Детская затея, скажете… Не думаю! Пока суть да дело, пока раскусят в Кабуле, что к чему, а шуму-то, шуму! В газетах всего мира раздувают шумиху о «красном империализме», авось слабонервные царьки и князьки клюнут. Такие, как этот царь Мастуджа, по ночам в завывании ветра слышат трубы буденновской кавалерии. Ну, а вот вам самое свеженькое высказывание в лондонских газетах: «Англия не захочет дожидаться нападения Советского Союза, а сама двинется вперед».

— Вы человек военный. Изучали здесь каждую тропку, каждый перевал.