Перешагни бездну

Он склонился над ложем. Сахиб Джелял вышел.

— И все же я отберу фетву у этой «путеводной звезды»…

Ему претило безумство стареющего, расслабленного Алимхана, за ласки девчонки продавшего целую страну и многие миллионы людей.

Вот уже три года Индийский департамент лелеет и пестует план создания Тибетско-Бадахшанской империи в Центральной Азии. Затеваются интриги, тратятся средства, вовлекаются тысячи людей. Эмир все время противостоял этим планам. Его не устраивали попытки англичан за счет значительной части Бухары создать новое государство. Вот почему он оказал холодный прием Шоу — Пир Карам-шаху и враждебно относился ко всем авансам Ага Хана. Он твердил: «Никакого Тибета, Бадахшана!» Он потому так и приблизил к себе тибетского врача Бадму, что тот открыто восстал против замысла Лондона.

Эмир находил поддержку и у Сахиба Джеляла, и у других своих придворных. Эмигранты, купцы и помещики, входившие в Бухарский центр, тоже были решительно против этих замыслов.

Втайне же эмир решил не только не позволить англичанам включить в Бадахшан восточную часть Бухары, но, наоборот, задумал прибрать к рукам афганские северные провинции и даже часть Бадахшана, входившую в Северную Индию.

В несколько напыщенном и туманном послании он писал Ибрагимбеку:

«Бадахшан — кладезь средств и военной силы для вас, мой главнокомандующий, для накопления сил к победоносному и угодному пророку походу на Бухару и Самарканд. Мы уговорили господина Ага Хана, — это была ложь, — чтобы он убедил своих язычников в Бадахшане не противиться вам и помочь делу освобождения Бухарского эмирата от большевиков деньгами и продовольствием».

Он сознательно толкал своего полководца на военные действия в горной стране, чтобы утвердиться там оружием и поставить Англо-Индийский департамент перед свершившимся фактом. Он не знал, что Ибрагимбек, начиная военные действия, думал не об эмире, а о себе. Локаец вел переговоры с английским командованием.

На станции Барода, на полдороге между Дели и Бомбеем, были задержаны странные люди, несмотря на тропическую жару, в меховых шапках и толстых ватных халатах. Полиция быстро установила, что эта «публика» ехала в Дели с письмами, в которых упоминался Бадахшан как государство истинного ислама.

Планы независимого Бадахшана, или Тибетско-Бадахшанского государства, еще во многом казались фантазией. Однако зернышко упало в тучную почву.

26 марта 1930 года советская печать поместила сообщение ТАСС из Стамбула: «О попытках Британии создать кордон на восточных границах СССР».

Шла речь о том, что Тибет — высокое горное плато, малодоступное, но открывающее пути из Индии в Кашгарию и Таджикистан. Англичане с огромным вниманием относятся ко всему тому, что связано с горным узлом Памира, где в гигантский клубок спутаны горные цепи Тибета, Таджикистана, Кашгарии, Северной Индии, Афганистана и международных самых жизненных интересов.

Английские газеты писали об угрозе России индийским владениям Британии и независимости Афганистана, интересам Китая в Синцзяне. Снова все интриги империалистов всплыли на поверхность.

Дождавшись Бадму, Сахиб Джелял вышел с ним в прихожую.

— Серьезна его болезнь? — спросил Сахиб Джелял. — Сколько болезни, сколько притворства?

— Болен. И тяжело, но не так, чтобы забросить дела. Однако поехать в Бадахшан или на север он лично не в состоянии.

— Ибрагимбека он боится. Ибрагим — соперник. Претендент на трон. А Алимхан никому не верит. Любого подозревает. Вот он и выбрал Резван. Он думает: «Я ее облагодетельствовал. Сделал женой. Теперь она мне предана». Резван — дочь владетеля одного из княжеств британского Бадахшана Мастудж, и Алимхан думает, что через брак с ней он приобретет право на Мастудж, а вместе с тем и на весь Бадахшан, включающий не только бухарские, но и афганские и северо-индийские территории. Сама Резван поверила, что теперь царица. Она не знает, сколько у нее врагов: и Ибрагимбек, и Ага Хан, и местные феодалы, и Пир Карам-шах.

— Царства, царицы, князьки, Бадахшаны, Тибеты, — думал вслух Бадма, — одно ясно: Бадахшан удобный плацдарм для нападения на СССР. Кабул не позволит англичанам без войны пройти через афганскую территорию на помощь Ибрагимбеку. Англичане решили избрать другой путь, и этот путь — Бадахшан.

— И кто-то должен им закрыть этот путь. Тсс!

Дверь скрипнула. Да, из-за болезни эмира дверные петли давно не смазывались курдючным салом в смеси с кунжутным маслом, и скрип выдал Начальника Дверей. Сам виноват. Ему на сей раз не удалось подслушать, о чем говорили два первых лица при дворе эмира.

Сахиб Джелял воскликнул: