Перерождение (история болезни). Книга первая. Восьмидесятые годы – 1992 год

М. М. Кириллов Перерождение (История болезни) Книга первая. Восьмидесятые годы – 1992 год

Посвящается памяти отца – Кириллова Михаила Ивановича, рабочего, военного инженера, коммуниста

© Кириллов Михаил Михайлович, 2014 г.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru), 2014

Предисловие

Прежде я был счастливым человеком. Любил свою врачебную профессию и свою семью. И хотя пережил мальчишкой войну, а позже – непростую жизнь военного человека, я был счастлив, как мог быть счастлив обыкновенный человек, у которого было главное – РОДИНА.

Я годы не считал. Жил, как пел, и дарил эту свою радость любимым, родным, учителям, друзьям и больным, которых лечил. Быть коммунистом было для меня призванием. Таких, как я, было много, хотя, может быть, кто-то, как я теперь понимаю, таким только казался.

Я объездил почти всю страну, видел ее трудности и противоречия, о многом задумывался, и, конечно, многое, не устраивало меня, но в целом биение сердца Родины совпадало с ритмом моего собственного сердца, требуя только преданности.

Аритмия в жизни страны началась, наверное, уже давно, но я в своей счастливой занятости почувствовал ее системность лишь с начала 80-х годов. В обществе и партии появилась какая-то духота, приостановилось движение, словно в родниковой воде появилась примесь отравы. С этого времени и началась эта моя хроника, хроника прозрения. Оно происходило постепенно и трудно.

Из разрозненных наблюдений, рождавших нарастающую тревогу, складывалась доказательная диагностика перерождения, злокачественного процесса, поразившего страну. Я – врач. И хроника эта – в сущности– дневник истории болезни. Только пациент особый – Родина.

Быть коммунистом, когда народ в массе своей живет хорошо, – несложно, оставаться коммунистом, когда народ бедствует и корчится в рыночных муках, гораздо труднее. Многие за эти годы оставили свое советское прошлое без сожаления, погрязнув в заботе о своем кармане, многие отошли, ослабли, потеряли ориентиры. Нас, коммунистов, немного осталось. Тем каждый нужнее.

Кому этот дневник? Тем, кому больно видеть происходящее, тем, кому нужно помочь разобраться, тем, кто может быть полезным в борьбе за власть трудящихся.

Приведенные ниже строки из писем, дневниковых записей и других документов сохраняют подлинность текста своего времени.

Часть 1 Начало болезни Восьмидесятые годы – 18 августа 1991 г

Редкие заметки этого периода времени сохранили нестройный ряд наблюдений, которые, тем не менее, обнажали несомненные симптомы болезни общества и власти.

1985 г

Статуправление привело данные о самом высоком уровне рождаемости в СССР за послевоенные годы: 5 мл», человек. У младшего брата Володи в Рязани 7 детей – от 2 до 18 лет. Семеро по лавкам… Зато 5-комнатная квартира с четырьмя лоджиями, двумя туалетами. После многих обращений распорядился выделить ее Л. И. Брежнев. Ребята замечательные, да деньжат бы побольше. Мать – дворник и лифтер, а сам он – психолог детдома. Правда, дотации на детей платят регулярно, да каждое лето всем им дают бесплатные путевки в пионерские лагеря. Старшие ежегодно умудряются ездить то в Крым, то в Ленинград, то в Москву. Они у него все музеи обошли.

* * *

Поездка Горбачева в Англию. Здоровенький такой, кареглазый, говорит без бумажки. Так и пружинит, так и пружинит. Еще Брежнев сказал о нем: «Торопится…». Но как-то непривычно и неприятно видеть Генерального секретаря ЦК КПСС буквально в объятиях Тетчер. Светское заслонило советское.

* * *

40-летие победы над фашистской Германией. Ветеранов еще много. Воспоминания, воспоминания. И по радио, и по телевидению, и в разговорах… На скамейке в парке: «Зимой в Сталинграде над Волгой на таран пошел. Сбил фрица. И себе все зубы выбил. Чуйков, наблюдавший за воздушным боем, поинтересовался: «Руки, ноги целы?» Узнав, что целы, но голова ранена, к Герою представил и в артиллерию определил. Так всю войну потом с пушками и прошел».

* * *

Постановление ЦК о борьбе с пьянством и алкоголизмом приобретает на практике абсурдный характер. Срочно, без экономических обоснований закрываются заводы, вырубаются виноградники. Слезы будут вместо армянского коньяка, когда-то любимого Черчиллем. Плантации «Массандры» – под бульдозер, «Советское шампанское», «Черный доктор», «Мускат красного камня», «Кокур», «Херес» – все это скоро будет в прошлом. Труд сотен тысяч виноградарей, их соленый пот, их творчество оказались не дороги ЦК, в составе которого уже десятки лет нет ни одного рабочего и крестьянина. Говорят, главный виноградарь «Массандры» покончил с собой, видя, как умирает его лоза. Идея борьбы с пьянством превратилась в идею борьбы с виноградарями…