Перереж мое горло нежно

События минувшей ночи требовали ведения разговоров на самом высоком уровне. Я должен встретиться с Занга лично и немедленно. У меня были свои намерения относительно Брехема, но с этим можно и подождать. Карл Брехем всего лишь наемный убийца, не более. Исполнитель только получает приказы, а их отдает босс. Поэтому не остается ничего иного, как навестить босса.

Я набрал номер Занга и услышал голос Гаррисона. — Это Мак Грэт, — сказал я. — Дайте мне Занга.

— Мистера Занга здесь нет.

— А где он?

— Если вы хотите что‑нибудь передать, говорите, я вас слушаю.

— Нет, я хочу поговорить с ним лично.

— Не получится. Он очень занят. —

— Тогда слушайте. Передайте ему, что вчера ночью одна паршивая крыса, которая зовется Карлом Брехемом, стреляла в меня и продырявила мне руку.

— Нам об этом ничего не известно.

— Вы в моих планах не фигурируете, Гаррисон, разве, что в качестве пули. Один из ваших головорезов пытался меня прикончить. Он стрелял чуть ли не в упор. Я хочу говорить с Занга, если вам это не ясно, то вы величайший идиот из всех, кого я знаю. Я не хочу иметь дело с прислугой. Дайте мне Занга.

— Вы слишком широко раскрываете рот, Мак Грэт. У вас талант совать нос куда не следует.

Эта беседа начала нервировать меня.

— Продолжайте в том же духе, — сказал я. — В Голливуде я знал режиссера, который даст вам роль в гангстерском фильме. Скажите Занга, что я хочу говорить немедленно. Вчера вечером у меня была полная квартира копов. Их сильно интересовало, кто стрелял в меня. Они ничего не узнали. Но если узнают, то это будет вина одного дурака. Занга это не очень обрадует. Кого бы обрадовало сознание, что ты платишь жалованье секретарю–дубине. Занга решит, что вы мало чему научились с тех пор, как перестали проламывать головы в восточном Нью–Йорке. А теперь слезай с горшка, пупсик, пора. У меня были копы вчера, у вас они могут быть сегодня.

Было очень тихо, потом раздалось:

— Подождите, минутку.

Я подождал. Он вернулся с ясными инструкциями. Занга хочет немедленно говорить со мной.

Я одевался медленно, прикидывая, что может произойти со мной. Пожалуй, я мог бы попасть в заведение Занга и выйти оттуда целым и невредимым. Даже гангстеры признают, что если известно, куда человек пошел, известно также, откуда он вернулся. Но, что если Занга упустит это соображение из виду? Такая возможность существовала.

Нет. Нет, Мак Грэт. Нет смысла думать за Занга. Нужно работать с тем, что знаешь сам. Не ломай себе голову загадками, что думает и сделает другой. Ощущение такое же, словно навстречу вам несется по встречной полосе автомобиль и плюет на разделительную линию. Что он сделает, куда его несет?

Хватит рассуждать.

Я пристегнул кобуру с пистолетом, потом позвонил девушке из телефонного сервиса, чтобы дать ей номер телефона  и соответствующие инструкции. Добраться туда можно за четверть часа. Я попросил девушку, чтобы она через каждые двадцать минут вызывала меня по этому телефону.

— Если я не подойду к телефону, не обращайте внимание на то, что вам будут говорить. Если у телефона меня не будет лично, позвоните дежурному сержанту Хагему из отдела убийств и скажите, что я поехал к Занга. Объясните ему, что не можете заполучить меня по телефону, хотя я об этом просил и приказал вам в этом случае, чтобы вызвали вас.

Скажите Хагену, что меня там убивают. — Да, разумеется мистер Мак Грэт. — Это должно быть шутка?

— Шутка? Если бы. Так что будьте послушной девочкой и сделайте так, чтобы со мной чего‑нибудь не случилось.

Я поблагодарил ее, спустился вниз  вышел на улицу, День был словно создан для прогулки. Только многовато прохожих. Мне не доставало собственного ряда на тротуаре. Я бодро приветствовал привратника в доме Занга.

— Добрый день.

Он помнил меня с предыдущего вечера, улыбнулся и открыл дверь. Портье в холле остановил меня и сообщил наверх, что я появился. Я вошёл в лифт и нажал кнопку с номером 16 и стал ждать. На световом указателе загорались цифры по мере подъема— 12, 13, 14. Кабина остановилась на 15 зтаже.

Я увидел коридор и на столике фикус в кадке. Послышались быстрые шаги. Трехсотпятидесятифунтовый Гарри Кларк ринулся на меня с дубинкой в руке и с намерением в своих свиных глазках убить меня.

Он был так близко, что на пистолет не оставалось времени. Я прижался к задней стенке дома, и изо всех сил ударил его ногой. Я метил в желудок, но он двигался слишком быстро. Кривая, описанная моей ногой была короткой. Носок моего ботинка попал ниже. Он заревел, выронил дубинку и скорчился на полу.

Скуля, он схватился за живот. Я перешагнул через него, придерживая двери кабины, чтобы они не закрылись. Мой пистолет был направлен в его лицо.

— Кларк, сказал я, — плохо, что ты не читаешь детективных романов. Это так не делается. Кое–кому известно, что я здесь. Что означает эта дубинка? Ты собрался вышибить мне мозги?

Я наклонился, поднял дубинку и сунул ее в карман пиджака.

— Ладно, скотина, встать!

— Не могу, — пожаловался он. — Ты наверняка порвал мне живот.

— Вставай!

Я сплюнул на пол кабины. — Я убью тебя за это.

Я ткнул его пистолетом в шею.