Переписчики истории. Мифы о Катыни

В начале 1941 года с ним уже произошло подобное. Он должен был предстать перед судом, но благодаря отцу избежал не только наказания, но и суда.

Хрущев тогда со слезами но глазах просил Сталина простить сына и сделать так, чтобы он не был сурово наказан…

Сталин понимал Хрущева как отца, но партийная и гражданская совесть не давала ему права пользоваться положением в угоду убийцам».

Хрущев затаил злобу на вождя, не простил ему этого, а потом и отомстил. Руководитель партии коммунистов начал борьбу с мертвым Сталиным и вышел из нее побежденным. На мертвых историю не делают…

В своих мемуарах главный кремлевский врач брежневской поры Евгений Чазов описывает, как он, едва вступив в должность, поехал в Цхалтубо осматривать бывшую сталинскую дачу, превращенную стараниями смещенного незадолго до того Хрущева в милицейский дом отдыха. В гостинице между двумя мраморными досками камина был вбит огромных размеров гвоздь, на котором висел ментовский картуз.

Милицейская фуражка на гвозде на величавой сталинской даче — лучший символ того, в каком состоянии принял страну Брежнев.

Многие мои современники помнят этот волюнтаризм:

— совнархозы вместо министерств,

— кукуруза за полярным кругом,

— лозунг о коммунизме через двадцать лет,

— голодные бунты,

— расстрел рабочей демонстрации в Новочеркасске,

— перебои с хлебом,

— вырезка скота в колхозах и прочие закидоны «луганского шахтера».

А еще помнятся художественная выставка и картины живописцев, сгребаемые лопатами бульдозеров, Карибский кризис и удары ботинком по трибуне организации объединенных наций (ООН). Это все, чем запомнилась нам, современникам, первая половина 1960-х годов, проведенная под руководством подвижного до нелепости из-за тучности, лысого человека в украинской косоворотке.

А чего стоит передача Крыма из состава России Украине? До сих пор это кровоточащая, незаживающая рана между двумя братскими народами. В 1959 году он передал Чечне три равнинных района, вырвав их из состава Ставропольского края. За десять лет своего бестолкового правления Хрущев так и не завоевал уважения в народе.

Сотрудник ГРУ генерал-майор В. Никольский в книге «ГРУ в годы Великой Отечественной войны. Герои невидимого фронта» вспоминает:

«В июле 1957 года в ГСВГ (группу советских войск в Германии. — Авт.) в качестве гостя В. Ульбрихта прибыл первый секретарь ЦИ КПСС Н.С. Хрущев. Личный состав штаба группы с семьями собрался в зеленом театре и около двух часов ожидал прибытия высокого гостя. Наконец появилось большая кавалькада. С трудом вскарабкавшись на сцену, Никита Сергеевич направился к трибуне и, к удивлению пятитысячной аудитории, обращаясь к Гречко, заявил: «Маршал, а где же рыба? Ты же меня вез ловить рыбу, а здесь люди. Ну, а где люди, там и я. Мне нужно говорить речь. Я же первый секретарь!»

Дальше, в течение полутора часов, собравшиеся слушали отрывочные, безграмотные, пересыпаемые грубой бранью выпады премьера в адрес поверженных «сообщников Сталина» (он имел в виду только что разгромленную антипартийную группу. — Авт.). Несвязная болтовня пьяного премьера, атмосфера подобострастия и низкопоклонства оставили у присутствующих гнетущее впечатление…

В 1958 году в Лейпциге, выступая на стадионе перед 100 тысячами немцев Германской Демократической Републики (ГДР) по поводу 140-летнего юбилея Карла Маркса, он, войдя в азарт, отбросил подготовленную речь и, желая блеснуть остроумием, заявил примерно следующее:

«Вот вы, немцы, нас обвиняете в том, что мы вам не даем спокойно жить. А ведь это сделал ваш Маркс. Он — основоположник коммунизма. Правда, он — немецкий еврей, ну да это все равно. Теперь и расхлебывайте кашу, которую заварил ваш земляк. А натворил он немало».

К счастью, переводчик Ульбрихта, весьма толковый, политически грамотный человек, отлично знающий русский язык, перевел этот вредный бред примерно так: