Переписчики истории. Мифы о Катыни

Мы не поверили ему!
Промчалось мимо слов лавина,
И недоверию тому
Была — и не одна причина.
Шептались — в плен его сынок
В разгар войны без боя сдался.
Высокий преступив порог,
Хрущев спасти его пытался.
А Сталин желтизною глаз
Сверкнул и тронул кончик уса:
Я своего о-р-л-а не спас,
А ты пришел просить за труса!!!

Стихотворение приписывалось совавтору (совместно с С. Михалковым) «Гимна Советского Союза» Эль-Регистану (Габриэлю Урекляну). Но стихотворение не имело к нему никакого отношения, так как Эль-Регистан скончался в 1945 году.

Правду, полную и объективную, о старшем сыне «архитектора оттепели» старшем лейтенанте Леониде Хрущеве никто и никогда не узнает, так как его родитель в течение первого года правления после смерти Сталина (1953–1954 гг.), получив доступ к архивам, провел их капитальную чистку. По словам историка и публициста Николая Алексеевича Добрюхи (НАД), отец лично потрошил личное дело сына. Он изъял из дела протоколы допросов в немецком плену и другие компрометирующие Леонида документы. Действительно, страницы, касающиеся тех военных лет, когда в судьбе его Леньки появились вопросы, были нагло выдраны, от них остались клочки. А взамен через несколько лет после войны возникли новые, наспех оформленные, датированные уже 1960-ми годами.

Выходит, в деле было что-то тайное, что не давало покоя Хрущеву до самой смерти.

Однако, когда есть элементы полуправды, версий — хоть отбавляй! Одна из них принадлежит В.Н. Удилову — участнику Великой Отечественной войны, прослужившему в органах ГБ более 37 лет, изложенная в его книге «За что Хрущев отомстил Сталину?», фрагмент которой был опубликован в «Независимой газете» в номере от 17 февраля 1998 года.

Со слов Вадима Удилова, речь идет о том, что Леонид Хрущев в начале 1941 года совершил уголовное преступление на почве злоупотребления алкоголем. Он должен был предстать перед судом, но благодаря отцу избежал не только наказания, но и суда.

Вторым преступлением Леонида Хрущева было убийство во время попойки сослуживца, Героя Советского Союза, после чего, по свидетельству Степана Микояна, который дружил с Леонидом, его судили и дали 8 лет с отбыванием на фронте.

По свидетельству В.Н. Удилова, самолет-истребитель, пилотируемый сыном Хрущева, ушел в сторону немцев и бесследно пропал. Так Леонид оказался в лапах фашистов. Скорее всего, он сделал это добровольно. Терять ему было нечего и он пошел на сговор с немцами.

Сталин поставил задание военной контрразведке (Абакумову) и разведке НКВД (Судоплатову) выкрасть Леонида Хрущева. Спецзадание было выполнено военными контрразведчиками. Военный Трибунал приговорил отпрыска партчиновника к ВМН — расстрелу. Хрущев обратился в Политбюро с просьбой отменить суровую кару. Сталин согласился обсудить вопрос о судьбе Леонида Хрущева на заседании Политбюро.

Руководитель военной контрразведки В.С. Абакумов доложил материалы и удалился. Начались «прения». Начальник ГПУ Красной армии Александр Щербаков выступил в защиту приговора. Он прямо сказал, что перед законом все равны. Нарком внутренних дел СССР Лаврентий Берия заметил, что Леониду уже дважды прощалось. Он тоже проголосовал за оставление приговора в силе.

На этом заседании Сталин, обращаясь в сторону сидящих членов Политбюро (ПБ), заметил:

«Никите Сергеевичу надо крепиться и согласиться с мнением товарищей. Если то же самое произойдет и с моим сыном, я с глубокой отцовской горечью приму этот справедливый приговор».

Первым взял слово Александр Щербаков, занимавший высокие посты в годы войны: секретаря ЦК, начальника ГПУ Красной армии и Военно-Морского флота, начальника Совинформбюро. От его мнения зависело многое. Щербаков вспомнил слова Ленина о необходимости единообразного понимания закона для всех. Он предложил оставить приговор в силе. Берия, Каганович, Молотов и Маленков его поддержали. В заключении выступил Сталин. Ему, наверное, было тяжелее всех. Он помнил о Якове. Своим решением он как бы заранее подписал приговор и сыну.

После того, как кабинет вождя покинули члены ПБ, Хрущев остался у Хозяина и стал ползать на коленях, слезно умоляя пощадить сына. Сталин был неумолим — он не мог нарушить партийную дисциплину.

Как известно, согласно архивным документам Абвера, обнаруженным в ФРГ, Яков Джугашвили в плену вел себя достойно, но, понимая всю безысходность своего положения, покончил с собой, бросившись на колючую проволоку под высоким напряжением.

Хрущев не простил этого Сталину. Ходил слух, что среди своих выдвиженцев он угрожающе изрек: