Переписчики истории. Мифы о Катыни

А ведь чтобы стать терпеливыми, люди должны сначала научиться сомневаться; чтобы уметь уважать мнение противников, они должны сначала признать возможность ошибок в собственных мнениях. Сомнение — это критерий веры. Чем меньше человек знает, тем меньше он сомневается и лезет буром, напролом в отстаивании своей позиции.

Что касается текста непроизнесенной речи, то она выдержана, как и ожидалось, в обвинительном тоне. Понятно, писалась бумага не главой государства, но проверялась, а может и правилась, президентом, давно упрямо стоявшим в жесткой оппозиции к России. Как говорится, упрямый человек не обладает мнением, а мнение обладает им.

Глава 28 Беседы с Тадеушами

В жизни бывают случаи, когда самой тонкой хитростью оказываются простота и откровенность.

Жан де Лабрюйер

Несколько лет назад, когда братья Качиньские были при власти — Лех являлся президентом, а Ярослав возглавлял правительство — автору довелось вместе с супругой по туристическому туру проехать дорогами некоторых центрально-европейских стран. Побывали мы в Польше, Германии, Бельгии, Голландии и Люксембурге.

Во время вынужденной стоянки (ремонта нашего автобуса) под Варшавой, к нам на трассе подошел местный житель и поинтересовался, не хотим ли мы что-либо продать. Получив отрицательный ответ, он стал приставать к водителю, чтобы тот слил ему пару литров бензина, так как в его машине он кончился, а потому не на чем доехать до заправки. Сердобольный смоленский мужик наполнил ему, естественно бесплатно, трехлитровую полиэтиленовую емкость. Поляк стал благодарить россиянина, очень тепло, и, очевидно, искренне. Назвав себя Тадеушем, он стал выражать восхищение русским народом и его главным обычаем — помогать в тяжелых ситуациях любому человеку. И уже на приличном русском языке заметил:

— Только русские способны на сочувствие. Останавливались тут чехи и немцы, англичане и мои земляки — просил, ни капли не дали.

Ремонт затягивался. Тадеуш, заправив свой старомодный немецкий «народный» автомобиль — жучок «Фольксваген», детище Адольфа Гитлера, решил покурить на лавочке, где я сидел. Разговорились о нынешнем житье-бытье. Он рассказал, что работает инженером на заводе. Ездил к теще. У них с женой двое детей — дочь и сын. Оба студенты.

Автору захотелось глубже копнуть его реакцию в оценке настоящей жизни в Польше:

— Тадеуш, после смены власти прошло уже много лет после того, как ПНР стала РП. Есть изменения в уровне жизни в Польше?

— Свободнее стало, а уровень жизни снизился после того, как вы своими руками уничтожили свою Родину — Советский Союз — и мы стали враждовать.

— Что, подорожали продукты?

— Подорожало все. Я имею кое-какое отношение к авиации и скажу вам откровенно: наши политики делают одну глупость за другой. Еще при нашем комсомольце Квасьневском под давлением США и НАТО стали избавляться от советских военных самолетов. Германия их с удовольствием у нас купила. Теперь их летчики учатся летать на советских машинах, о которых отзываются в превосходной степени. Нас же американцы заставили покупать так называемое «стандартное» вооружение и боеприпасы к нему. А это большие деньги. Начались сокращения. Авиаторов пришлось увольнять, а потом сами летчики стали увольняться и искать себе ниши в бизнесе. Там они получали больше. Деньги в Польше всегда были в почете.

— Наверное, не только в Польше.

— Согласен… Польшу приучили торговать евреи. Поляки оказались прилежными учениками. Сегодня мы уже перещеголяли иудеев, в основном стали специалистами в области элементарной спекуляции.

— А почему, по вашему мнению, никак не налаживаются добрососедские отношения между Польшей и Россией?

— Скажите, когда они были нормальными? Мы — поляки, я это заявляю самокритично, гоноровый, обидчивый народ. Вы, наверное, лучше меня знаете эти подводные рифы.

— Смута 1612-го, Варшава 1920-го, Польский передел 1939-го, Катынь 1943-го…

— Нет, Катынь 1940 года.

— Но извините — это версия Геббельса.

— Так вы же сами ее признали. Чего еще хотите!

— Мы хотим правды, а не подтасовки, — стал зажигаться я.

— А мы хотим своей правды.

— Но двух правд ведь не бывает…

— Тогда давайте искать одну. Если не можем договориться, пусть нас рассудят международные эксперты.

— Для этого надо обоюдное стремление. А получается — мы оправдываемся, а вы обвиняете.

В конце беседы Тадеуш пришел к выводу, что помнить зло, таить обиды — это одинаковый грех и для католиков, и для православных. Простые люди заняты работой, а вот политики часто не дают успокоиться прошлому, будоража его, бередя былые раны, вытаскивая исторические боли в живую реальность бытия.

После этого он попрощался с нами, и, довольный, уехал на своем «жучке».

* * *