Переписать сценарий

Обществом строили и ремонтировали дороги, мосты, собирали налоги, смотрели за порядком, судили, мирили. И делали это без всякого понукания государства, без ценных советов партии и правительства. Конечно же, такая ситуация с точки зрения любой власти считалась абсолютно нетерпимой.

"Мировой мужик!" — приятный во всех отношениях мужчина — такой эпитет сохранился у нас с тех пор, когда крестьянской жизнью управляли «мировые». Это были избранные «миром» (общиной) — старосты, сотники, десятники, окладчики. В эту категорию входили смотрители училищ и больниц, сборщики податей, лесные и полевые сторожа, писари. Дураков, идиотов, хамов туда предпочитали не брать, дабы потом, при общении с оными, не расстраиваться. А избранные прекрасно понимали, — как сегодня они будут относиться к односельчанам, так завтра, и к ним будет относиться следующий «выборный», выбранный «мировым» сходом.

Община была воплощением представлений крестьянина о правде. Она требовала, была строгой, но, по его мнению, справедливой. Важное сравнение приводит Александр Николаевич Энгельгардт (Русский публицист-народник), упоминая рядом, в одном предложении государя и общину: «По понятиям мужика, каждый человек думает за себя, о своей личной пользе, каждый человек эгоист, только мiр да царь думают обо всех, только мiр да царь не эгоисты». «Это те две силы, которые давали крестьянину ощущение защищенности. И в народной поговорке они были связаны: «коли всем миром вздохнут, то и до царя слухи дойдут».

Община была не просто хозяйственным организмом, направленным на решение определенных экономических и политических задач, но и выполняла важную воспитательную функцию. Мужицкий быт прост и часто груб. Община же в России осуществляла своеобразный нравственный контроль, что было чрезвычайно важно для крестьянской страны такого размера. Она учила уважать друг друга. Вот как описывается Энгельгардом ритуал деревенского приветствия: «При встрече крестьяне кланяются друг другу, снимают шапки, называют по имени-отчеству… При встречах мужчины снимают шапки и подают друг другу руки. Женщины кланяются и здороваются».

Впервые внимание к русской общине привлек немецкий исследователь Август фон Гакстгаузен, он же составил ее первое подробное описание, в котором дал ей самую высокую оценку, считая, что Россия уже осуществила «утопические мечты Сен-Симона, причем без атеизма, который питает французскую социалистическую систему». Он ратовал за сохранение и укрепление крестьянской общины, считая, что именно в ней залог будущего благополучия страны.

Даже такой прожжённый западник, как Александр Иванович Герцен, сравнив нравственные нормы в русской общине с увиденным в Европе, склонился в сторону славянофильства. Пытался убедить себя и других в том, что община — это «жизненный нерв нашего национального существования». «Счастье для русского народа, что он остался… вне европейской цивилизации, которая, без сомнения, подкопала бы общину, и которая ныне дошла в социализме до самоотрицания».

Но если читать школьные учебники второй половины ХХ-го — начала ХХI-го веков, вся Новейшая история Россия — это “борьба крестьян против своего счастья”, где “главный тормоз” на пути к нему — та самая община. С этим полностью согласны как правые монархисты, так и левые социалисты. Одинаково ожесточённо воевали с многовековым крестьянским укладом и царское правительство, и советское. Уже одно это завидное единодушие таких непримиримых политических противников должно насторожить.

Сценарист обратил на это внимание, ещё, будучи студентом. А когда начал «копать», с прискорбием констатировал, что община одинаково мешала и «правым», и «левым» решать свои собственные проблемы, никаким боком со счастьем народным не связанные. «Правым» требовалось большое количество свободных рук для промышленности. «Левым» нужны были обездоленные и угнетаемые только для баррикад. И тем и другим хотелось, чтобы подопечные от них зависели чуть больше, чем полностью, и были послушны и бессловесны.

Общими, «право-левыми» усилиями, вековой уклад хлебопашцев удалось разгромить только к началу сороковых. В результате чего против СССР воевала не только вся Европа, но и созданная немецким «Абвером» из советских военнопленных, так называемая «Русская Освободительная Армия» (РОА), под командованием бывшего генерал-лейтенантаРККААндрея Андреевича Власова — явление абсолютно немыслимое при господстве общинных моральных принципов и нравственных устоев.