Перемещенный

Имперцы учились, учились довольно быстро. Аэродромы, склады, все мало-мальски значимые объекты охранялись теперь настолько серьезно, что с такими силами, которыми располагал Степан в настоящее время, о нападении на них нечего было и думать.

Сейчас в его отряде насчитывалось сорок семь человек — чуть меньше половины от первоначального количества воинов. И это включая одиннадцать раненых, семеро из которых были ранены настолько тяжело, что их приходилось транспортировать на носилках.

За время, проведенное ими в глубоком тылу врага, войска Советской Империи Рейха успели продвинуться довольно далеко вглубь континента по всем направлениям. Невзирая на катастрофическую нехватку живой силы, командование Империи упорно продолжало развивать наступление, с каждым новым днем линия фронта растягивалась вширь все сильнее, в ней то и дело стали проявляться бреши. Степан, слушая ежедневные сводки от Улуши с Гриней, лишь недоуменно покачивал головой. Ему слабо верилось, что имперцы не понимают всю опасность сложившейся ситуации. Континент велик, слишком велик. По-хорошему, для того чтобы захватить его, понадобятся усилия не одного поколения. Следовательно, те люди, которые сейчас находятся у власти, либо полные кретины, страдающие манией величия, либо уверены в себе сверх меры, что, по сути, является одним и тем же. А возможно, что существует какой-то неучтенный фактор, нечто такое, о чем Степан не имеет ни малейшего понятия, и отсутствие этой информации заставляет его неверно истолковывать происходящее.

Как бы то ни было, отряд Степана медленно, но верно двигался в нужном направлении. Открытые участки старательно обходили, даже если для этого приходилось делать немалый крюк. Отягощенные ранеными, они не могли позволить себе ввязаться в бой.

На девятый день пути вышли к устью реки, сразу за которой, если верить ведунам, находилась теперь линия фронта. Точнее — именно в этом месте ее как раз не было, здесь зияла небольшая брешь, сквозь которую можно было безнаказанно проскользнуть.

— Переходить через брод будем прямо сейчас. Идти какое-то время придется в ускоренном темпе. Все готовы? — глядя на изможденные лица воинов, Степан уже и сам не верил в то, что им удастся выполнить задуманное.

— Готовы, — Коржич, кряхтя, поднялся со своего места и, по-стариковски сутулясь, первым ступил в воду.

За ним потянулись и остальные. Брели в основном молча, лишь Варвара бубнила себе под нос нечто неразборчивое. Когда до противоположного берега осталось метров восемь, ноги Степана потеряли под собою опору, а сам он ушел с головой под воду. Пожалуй, именно это и спасло ему жизнь. Откуда-то справа деловито застучал пулемет, срезая передние ряды воинов, словно колосья пшеницы.

Одним из первых пули настигли Коржича. С недоуменным выражением на лице он медленно оседал на воду. Следом за ним упала Варвара, вот только заметить ранена она или нет Степан не успел. Рванулся к спасительному берегу вплавь, мощными гребками преодолел последние метры, разделяющие его с сушей и, не найдя лучшего укрытия, зарылся в прибрежном иле по самый подбородок. Одного быстрого взгляда назад хватило для того, чтобы понять, что дела их не так уж плохи. Сирти хорошо усвоили его науку. Выставив перед собой щиты, они не спеша продвигались к берегу, ведя при этом плотный огонь по засевшему в засаде противнику.

ГЛАВА 15

Хоронили Коржича торжественно, со всеми подобающими его сану почестями. Хоронили стоя. Его спокойное, умиротворенное лицо повернуто строго на юг навстречу наступающему врагу, правая рука твердо сжимает рукоять серпака. Карие глаза старосты не скрываются трусливо за веками, они широко открыты и выглядят настолько живыми, что Степана начинает колотить нервная дрожь. Чья-то рука осторожно касается его локтя. Улуша. Он рефлекторно обнимает девушку за талию, ощущает успокаивающее тепло, идущее от ее тела, и нервная дрожь вдруг проходит, сменяется целым водоворотом чувств.

— Ты ничего не мог сделать, — шепчет она едва слышно.

Степан мысленно соглашается с ней, но почему-то ему сейчас очень сильно хочется кричать. Расторопная память услужливо рисует ему картину недавних событий. Пулеметчика они взяли тогда живьем. Степан самолично резал его ножом на куски, и истошные вопли жертвы звучали в его ушах небесной музыкой. Долго умирал тогда пулеметчик, очень долго. Даже привыкшие ко всему сирти разошлись, не в силах выносить подобное зрелище. А Степан все резал, резал, резал…. С хирургической точностью отделял куски трепещущей плоти.

Он мотнул головой, отгоняя назойливое видение. Рассеянно огляделся вокруг, словно не осознавая до конца, что с ним, и где он находится. Лагерь. Ну да, они же добрались до лагеря. Воины Клекрия со своим предводителем во главе встретили их как героев.

— Степан.

Повинуясь знаку Улуши, он первым подошел к могиле Коржича, первым бросил в нее горсть земли. Затем, игнорируя косые взгляды окружающих, круто развернулся и покинул кладбище.