Перемещенный

— Вполне, — откликнулся Сорд, вдруг ощутив некоторое беспокойство. Он никак не рассчитывал установить контакт подобным образом, будучи отрезанным от остальных. Голос Ко в его ухе был не громче жужжания мухи. Гален сомневался, что в фургоне сумеют услышать хоть что-нибудь с его маломощного передатчика.

— После вас, мистер Сорд, — женщина распахнула дверь и гостеприимным жестом пригласила собеседника войти.

Гален шагнул в небольшую комнатку. На первый взгляд она напоминала кабинет для частных приемов: по одну сторону располагался небольшой бар, набор напитков в котором мог удовлетворить самый изысканный вкус; несколько обитых кожей кресел кольцом охватывали низкий столик с подносами. Должно быть, здесь находилось место, куда время от времени удалялись организаторы, утомившись бесконечными встречами. Комната выглядела пустынной, однако неожиданно сзади, из полумрака, послышался голос:

— Малыш Гален.

Мужской голос. Мягкий и ровный. Холодный и угрожающий. Сорду он показался давно знакомым. Резко повернувшись, Гален лицом к лицу столкнулся с обладателем этого голоса.

Человек вышел из темноты. Это был тот самый мужчина из шеренги устроителей, стоявший рядом с Лафайет. Темные глаза, темная кожа, узкий венчик волос над висками.

— Томас! — выдохнул Сорд прежде, чем даже понял, что узнал этого человека. — Томас Роф!

На мгновение лицо человека исказила гримаса сожаления или боли.

— Итак, все это казалось правдой, — произнес Роф и покачал головой. — Не знаю даже, пугаться или восхищаться стойкостью твоей памяти, малыш Гален.

Он щелкнул пальцами правой руки, и что-то проскользнуло между ними. Движение показалось Сорду очень знакомым — чем-то, что много лет назад он должен был бы сделать сам.

— Ах, да, — словно спохватившись, произнес Роф. — Утерянный блеск, сказочные чары — в конце концов, все это одно и то же, не так ли?

— Ты один из тех, кто изгнал меня, — выдавил из себя Гален. Дыхание у него перехватило, он дрожал — от возбуждения, от испытываемого им сейчас страха вперемежку со вспыхнувшими вдруг с новой силой детскими воспоминаниями. Вот он на коленях у Томаса Рофа. Вот он читает. Старая школа с застывшими в напряженном внимании горгулиями…

Черные глаза Томаса сверкнули.

— Так значит, ты не помнишь всего, — ошеломленно констатировал он. — Брину пришлось всю работу выполнить самому.

— Что тебе известно о моем брате? — в голосе Сорда послышались решительные нотки. Вот оно что! Следовательно, завязка именно в этом.

Похоже, темнолицый растерялся.

— Твоем… брате? И это все, что ты хочешь узнать? Что же — по прошествии стольких лет у тебя больше нет никаких вопросов?

И вопросы потоком хлынули из Сорда. Он молил бога только об одном — чтобы Ко и Форсайт в данный момент его слышали.

— Мои родители. Что случилось с ними? Почему меня отослали? Кто…

Роф поднял руку:

— Я лишь спросил, есть ли у тебя другие вопросы, малыш Гален. Я ведь не сказал, что мне интересно, какие именно?

Сорд прижал ладонь ко лбу, весь дрожа от возбуждения и неожиданного прозрения:

— Кто-то должен на них ответить, Томас. Кто-то должен.

— Ну, так «кто-то» и ответит. — Роф шагнул вперед и остановился посреди комнаты.

— Назови свой клан, малыш Гален, — неожиданно приказал он.

— Пендрагон.

— Имя твоего отца?

— Я…Я не знаю.

— Какой клан сегодня устроил Церемонию?

— Аркадий.

— Как называется эта Церемония?

— Церемония Превращения Аркадий.

— Какова атрибутика посвященного клана Сейшен?

— Не знаю.

— Как звали твою мать?

— Не знаю.

На мгновение Роф отвел глаза в сторону, словно у него иссякли вопросы, затем вновь вперил огненный взгляд в Сорда.

— Кто убил Маркуса Асквиза?

— Дмитрий Ронин! — гневно выкрикнул Сорд.

Роф шумно выдохнул.

— Значит, ты был в Межветрии тогда, ночью, с этим несчастным половинником из Аркадского клана. Признаться, ты меня поразил.

— Как звали моего отца? — потребовал Сорд.

Губы Томаса растянулись в мрачной ухмылке:

— Его имя, малыш Сорд — одна из тех многих вещей, которые тебе никогда не суждено будет вспомнить.

Прежде, чем Сорд успел возмутиться, Роф вскинул руки и сцепил пальцы в замок. Дверь позади Сорда захлопнулась. Он резко повернулся, однако возле двери никого не оказалось. Женщина — Лафайет — с невозмутимым видом сидела в одном из кресел, закинув ногу на ногу.

Сорд принял боевую стойку, готовясь к отражению возможного нападения со стороны Томаса.

— Я не один, — предупредил Гален, скользнув пальцами под браслет и посылая сигнал тревоги.

В ответ на это заявление Роф только улыбнулся. Похоже, игра начинала ему нравиться.

— Замечательно. Просто великолепно. Поскольку мы тоже не одни. — Рука Томаса с застывшими, словно у колдуна, пальцами, вновь поднялась. — Скажи мне, малыш Гален, в этом твоем обширном кладези знаний, столь заботливо отомкнутом для тебя Брином, сохранилось ли имя твоего приятеля по старой школе — малыша Сета?

Имя показалось знакомым, но не более. Старая школа, лихорадочно Сорд, старая школа. Что же это может быть такое? Почему он помнит имя, и больше ничего?