Перемещенный

— Нет, мы все потеряли! — Ко с такой силой ударила ладонью по столу, что опрокинула стаканчик с карандашами. — Ты еще не имеешь ни малейшего представления о том, во что мы влезли сегодня вечером! Сол Кальдер везде проходил как человек — улавливаешь? Он либо снимал этот дом, либо являлся его владельцем. Он уплачивал налоги. Он ходил за покупками — вспомни хотя бы пакет у него в руках! И, вероятно, по этому адресу ему доставлялась корреспонденция! Может быть, он даже где-нибудь работал!

— К чему ты клонишь, Мелоди?

— К тому, что все произошло слишком неожиданно — в частности, исчезновение Кальдера. Фьюить — и исчез, как по мановению волшебной палочки. Он…

— Не из-за волшебства, — вмешался Мартин. — Колдовство…

— Мартин, не сейчас, — оборвала его японка. — Дело в том, что это Нью-Йорк, в котором исчез человек. Через пару дней к нему домой нагрянет полиция, взломает дверь и обнаружит следы борьбы.

— Ну и что?

— А то, что наш фургон с надписью «Сорд Фаундейшн» сегодня вечером почти два часа проторчал рядом с домом Кальдера. Твой идиотский «Порше» завонял всю улицу, и вообще мы наделали так много шума, сражаясь с подругой Кальдера, что, если никто в тот момент и не вызвал полицию, то, когда фараоны начнут опрашивать соседей, кто-нибудь из них обязательно обо всем вспомнит.

— Это уже позади, — ответил Сорд, и Форсайт с удовлетворением уловил в его голосе раздражение. — Мы здесь, в милях от того места.

— А что, если полиция примется разыскивать черный фургон и черный «Порше» с номером 928FG4, или еще за каким чертом ее занесет сюда к нам? Внизу — похищенная жертва, в бессознательном состоянии, в фургоне мертвое тело, так и лучащееся эманацией преступления. Для полиции не будет иметь никакого значения, кем была эта женщина, Сорд. Для них она будет тем, чем предстанет перед их взором — окровавленным трупом человеческого существа.

— Ну хорошо, хорошо. Я избавлюсь от тела, Мелоди. И куплю новый фургон.

Ко закатила глаза к потолку:

— О, Замечательная идея, Сорд — тогда полиция совершенно ничего не заподозрит!

— Так чего же ты, в конце концов, хочешь? — сдерживаясь из последних сил, как можно спокойнее спросил Гален. — Чтобы я позвонил Транку и сдался властям?

— Нет! Наоборот, я пытаюсь спасти тебя от этого! Давай, используй свою чертову голову и свои чертовы деньги, позвони адвокату и хорошенько подготовься к тому моменту, когда Транк тебя вызовет! — Японка повернулась к нему спиной. — Господи, неудивительно, что они вышибли тебя из клана, Сорд. Ты болван!

Форсайт вдруг осознал, что одним из преимуществ его нынешнего состояния является возможность открыто смеяться. В любом случае внешне это никак не выражалось. А сейчас ученый хохотал буквально до слез. С одной стороны, он с состраданием отметил два темных круга, появившихся на щеках Ко, но все подавляло удовольствие лицезреть бессильную ярость Сорда, в особенности в адрес того, чье увольнение немедленно лишило бы миллионера услуг Адриана.

Сорд швырнул альбом для рисования на стол и припечатал его сверху стаканчиком для карандашей.

— Ну простите меня, ради бога, мисс Ко, просто мне никогда до этого не приходилось сражаться с тагони, так что, вполне возможно, я не придерживался должного этикета.

— А мне никогда прежде не доводилось никого убивать! — Форсайт услышал, как голос Мелоди сорвался. Молодая женщина быстро повернулась и выбежала из лаборатории, оставив остальных в молчании.

Когда звук шагов Мелоди, спускавшейся по металлическим ступенькам, затих, они услышали скрип открываемых задних дверей фургона, припаркованного на своем обычном месте. Мартин, не поднимая головы, неуклюже пытался собрать рассыпавшиеся карандаши и вложить их обратно в стаканчик.

Спустя некоторое время Сорд повернулся к Форсайту:

— Как ты думаешь, это потому, что ей пришлось… ну, ты меня понимаешь? — На лице Галена вдруг появилось выражение, словно его только что осенила какая-то догадка.

Адриан же был уверен, что это именно так.

— Дай я попробую, — отстучал он, а затем приказал креслу нести его к лифту и к женщине, разделявшей его взгляды и мысли.

Ко стояла у раскрытых дверей фургона, уставившись на укрытую черным пластиком бесформенную массу, лежавшую на металлических рейках, предназначенных для крепления кресла Форсайта. Теперь там лежало мертвое человеческое тело. И не имело никакого значения, кем на самом деле являлся этот человек — в данный момент здесь покоился труп Симоны Кальдер, подруги Сола, которую он называл «любимой».

И убила ее Ко. Мелоди с трудом сдерживала слезы, стараясь отогнать от себя мысли о том, что находилось перед ней, стараясь отрешиться от всех звуков ненавистной Голубятни, в которой любая мелочь напоминала о Сорде. Ей хотелось все бросить и уехать, чтобы не иметь ничего общего ни с ним, ни с бредовыми идеями этого маньяка. Но она не могла оставить Форсайта. И Жа-Нетт — во всяком случае, не Галену Сорду.