Перемещенное лицо. Триада

Гай слегка склонил голову. Утром он прикладывался к руке Дана, так что потребности в крови не испытывал. Детина топтался у костра, искательно на них поглядывая. Ему не хотелось искать другого ночлега. А Дану захотелось жареной свининки, поэтому он кивнул: давай, мол, садись.

Кабанчик был никак не молочным поросенком, а справным таким свином килограммов на тридцать. Его зажарили целиком и ели, приправляя травками из запаса Гая. Шарик клянчил кусочки, точно как Тяпа, получил всю требуху и голову, сожрал бесследно, мурлыкнул и замер чуть в стороне. Детину звали Руд, а во вьюке у него нашелся мех с кислым вином, которое немало поспособствовало их взаимной симпатии. Гай, хоть от вина и не пьянел вовсе, тоже ничего против не имел, и дальше они шли уже вместе. Руд был сыном фермера, которому страшно надоела делянка в полсотни акров, и он решил посмотреть мир. Парень он был веселый, простецкий, к тому же опытный охотник. Увидев, как Гай натягивает лук, он долго ржал, звонко хлопая себя по ляжкам, чем страшно разозлил вампира, и тот оскалился. Руд мгновенно притих.

– Дык… ты, того, прости… ты стрелять-то вообще умеешь? А то давай научу? Я, это, белку в глаз со ста шагов…

– Не смейся надо мной больше, – сухо попросил Гай, – мне вообще нет нужды уметь стрелять, если ты вдруг не знаешь.

– Гай, – примирительно сказал Дан, – брось, зато ты умеешь такое, что нам и не снилось. Он лекарь, Руд.

– Ле-екарь? Ух ты! Такой молодой? Здорово! – искренне восхитился детинушка – под два метра, косая сажень и прочие приметы богатыря.

Мечом он орудовал удивительно хорошо для фермерского сына. Когда вечером из кустов на них с ором и гиканьем посыпались разбойники, предусмотрительно швырнувшие сеть на Шарика, Руд выдернул из ножен широкий и длинный меч и пошел махать направо-налево. Запела в руке Дана катана, черной тенью метался Гай, и Дан все боялся задеть его, а там порвал сеть дракон и с клекотом ринулся в драку.

Немногим разбойникам удалось спастись, но улепетывали они так быстро, что Шарик только одного и догнал. Переводя дыхание, Дан тупо смотрел на окровавленное лезвие катаны. Он смутно помнил, как рубил и колол, поддавшись общему азарту, и не хотел знать, многих ли он зарубил и заколол. Не хотел.

Поднимая шляпу и смахивая с нее листья, Гай попросил:

– Не сдерживай удара, Дан. Сталь мне не опасна. Старайся только голову не снести, а прочее – чепуха.

Дан встряхнулся и кивнул. Руд тщательно протирал меч шарфом, сдернутым с покойника. Дан помедлил и решил последовать его примеру, борясь с тошнотой и головокружением. Тяжеленная длань Руда легла на его плечо, а раскатистый баритон спросил:

– Чего, впервой, да? Это завсегда трудно. Эй, Гай, этот вон живой. Мож, ты… того… Тебе ж надо?

Дан заставил себя встретиться глазами с Гаем и кивнуть.

– Конечно, тебе необходимо.

– А его так и так добивать, не протянет, – простодушно добавил Руд, – дак пущай хоть с пользой, а?

Гай склонился над умирающим, которому сам же и распластал живот. Дан отвернулся, кое-как сдержав позыв к рвоте. Вот так. А собственную кровь предлагать не противно. Эх…

Руд стаскал в кучу все трупы, но закапывать их не собирался: зачем лишние хлопоты зверью создавать? Вот тут Дана все-таки вывернуло, Гай предложил сматываться. Отчего облизывался Шарик, Дан боялся и думать. Какое-то время они ехали молча, но Руду это было не по силам, и он начал приставать к Дану и Гаю, выяснил, что Дан – пришелец, и очень надолго замолчал.

Веселье кончилось. Дан вспомнил, как Гай спокойно, почти равнодушно сказал, что убивать еще придется. И пришлось. Да, спровоцированно. Да, защищался. А почему так тошно? Он рассеянно крутил на запястье браслет, потом неожиданно для себя расстегнул его и забросил в овраг. Кончено. Он больше не пришелец. Не прихлебатель, ни на что не годный, которого откармливают на четыре сотки и дают пять корон на текущие расходы. Он уже вполне вписался в местную жизнь. Он научился убивать.

Шарик подпрыгивал, норовя лизнуть ему руку, но только пугал лошадь. Дан прикрикнул, и дракон угомонился, пошлепал ровной рысью рядом.

– Иначе нельзя, – тихо сказал Гай. Во время боя он потерял шляпу, и, хотя отыскал потом и надел, на лице краснели пятна ожогов. И на руке тоже. – Ничего. Это не опасно. На ночь наложу мазь, быстро пройдет. Не повезло, очень уж солнечный день.

– Почему они напали на нас? Мы вооружены, ты… Ты вампир, с нами сторожевой дракон. Я бы понял, будь у нас особенные ценности… Но мы не купцы с товаром.

– Сам над этим думаю, – проговорил Гай еще тише, глядя в спину Руда. Тот горланил весьма двусмысленную песенку про девчонку, у которой русалка утащила юбку. Пел он не особо мелодично, зато с воодушевлением.

Ночью подморозило, и Дан поочередно натянул на себя «пуховик» и оба одеяла. Неужели Шарик не мерзнет? Дракон был бодр, весел, нежно курлыкал, ласкаясь к Дану. Как путешествовать зимой? Спать на снегу? Жуть.