Перелом. От Брежнева к Горбачеву

Поначалу в Москве не придавали серьезного значения перспективе появления американских ракет в Европе. Обе стороны имели в своем распоряжении достаточно средств, чтобы даже после первого опустошительного удара многократно поразить территорию противника. Посчитали, что цель этой акции — успокоить Европу, показать ей, что НАТО и США не намерены поддаваться советскому диктату и готовы защищать ее от любого поползновения с Востока.

Советское руководство под влиянием Устинова решило, что на Запад надо давить. И главным инструментом этого давления должна стать повсеместная активизация борьбы за мир, против размещения американских (не советских) ракет в Европе. Как выразился придворный мидовский интерпретатор настроений советского руководства А.Г. Ковалев, давая указания к написанию очередной речи, — надо «вздыбить» народные массы в Европе, чтобы бурный поток всенародного движения смыл американские ракеты с европейского континента. А конкретная работа по «вздыблению» была поручена Международному отделу ЦК и Комитету Государственной Безопасности.

Поначалу к этому вроде бы и шло дело. Против размещения Першингов выступило 40% населения ФРГ. В своих воспоминаниях бывший канцлер и лидер социал— демократов Вилли Брандт пишет: «В начале 80-х годов мы пережили в Федеративной Республике самые крупные за весь послевоенный период демонстрации протеста против гонки вооружений» . И они охватили не только ФРГ. В конце октября 1983 года около двух миллионов вышли на улицы западных столиц протестовать против размещения американских Першингов. Демонстрации не столь крупные прошли также в 140 американских городах. В них даже участвовала дочь Рейгана Пэтти. И это были данные не Международного отдела ЦК или КГБ, а западной печати .

Однако дальше этого дело не пошло. То ли КГБ с Международным отделом плохо работали, то ли по какой другой причине, но широкие народные массы Европы «вздыбиться» так и не пожелали. Больше того, размещение советских СС— 20 еще сильнее укрепило сцепку между США и Европой, хотя одной из главных целей задуманной акции было эту сцепку порвать.

В октябре 1980 года в рамках женевских переговоров по Ограничению ядерных вооружений в Европе (ОЯВЕ) началась упорная тяжба по оружию средней дальности. Вели её две яркие личности, которые оставили заметный след в истории дипломатии — послы Юлий Квицинский с советской стороны и Поль Нитце с американской –»Квиц» и «Дед», как называли их между собой переговорщики в Женеве.

Но, похоже, их усилия были обречены –позиции сторон с самого начала были диаметрально противоположными. Советский Союз предлагал ликвидировать всё ядерное оружие в Европе как средней дальности, так и тактическое. Причём не только ракеты, но и самолёты. И не только у СССР и США, но также у Англии и Франции.  

Ну а американцы шли в Женеву с так называемым рейгановским нулём: ликвидировать в глобальном масштабе все советские ракеты средней дальности — и старые, и новые. За это они всего лишь обещали не размещать в Европе свои Першинги и крылатые ракеты наземного базирования. А о ядерном оружии Англии и Франции не может быть даже речи. Иными словами, ноль советских средних ракет и ноль сокращений со стороны НАТО.

Как прокомментировал это предложение ироничный Квицинский: «себе бублик, а нам — дырку от бублика». Впрочем, Нитце мог бы характеризовать советские предложения точно таким же образом. Европа после их реализации оставалась бы перед лицом мощных обычных вооружённых сил Советского Союза, которые во много раз превосходили обычные силы НАТО.

Чем знамениты эти женевские переговоры, так это установлением доверительного контакта между главами обеих делегаций — Квицинским и Нитце. Летом 1982 года во время «прогулки по лесу» в горах около Женевы они обсуждали компромисс, который на свой страх и риск рекомендовали правительствам. Не получилось. Москва и Вашингтон его отвергли. Как рассказывали в МИДе, Андропов назвал Квицинского наивным человеком, который переоценивает готовность американцев к договоренности.

А время шло. Советский Союз делал некоторые подвижки, но положения дел они не меняли. Чем ближе приближалась осень 1983 года, тем яснее становилось, что размещение американских ракет дело неизбежное. Разведка докладывала, что подготовка к их развертыванию идет полным ходом, а в европейских странах их будут даже приветствовать.

И тут наступило протрезвление. Военные забили тревогу. Оказалось, что появление американских ракет в Европе это не просто арифметическая добавка к уже существующему ракетному потенциалу США, а качественное изменение стратегической ситуации в их пользу.