Перелом. От Брежнева к Горбачеву

— Что это за встреча на высшем уровне? —сетовал он. — Что делает этот президент? Может быть, как сосед по даче, он был бы хорошим партнёром, но как политический партнёр оставляет гнетущее впечатление.

Однако на публике это раздражение Горбачёв никогда не показывал — ни тогда, ни потом. Оба лидера были достаточно проницательны, чтобы не допустить скандального провала, а изобразить их первую встречу, как успех. Но головокружения они не испытывали. В своих внутренних оценках руководители обеих стран были далеки от оптимизма и констатировали, что позиции сторон остались неизменными.

Например, 28 ноября на закрытом совещании первых секретарей ЦК, обкомов и крайкомов Горбачёв так информировал партийное руководство страны о своих переговорах с Рейганом:

«Рейган маневрирует, он порождение ВПК, самого правого, реакционного крыла. Суть его мышления не изменилась. Но наш нажим, сила, мировое общественное мнение оказывают и на него влияние. Он вынужден пойти навстречу. Для него это важно и потому, что в США дело идёт к выборам...»

В общем, «коренных изменений в отношениях с ними не произошло, хорошего от них ждать нечего. Военное противостояние сохраняется. Вывод: партийные организации должны крепко держать в своих руках оборонные дела. В народе есть сомнение: не обманут ли нас США? То есть, нужна и сила, укрепление обороны. Это для нас «святая святых».

Ему почти дословно вторит Рейган в послании Конгрессу США по итогам его встреч с Горбачёвым:

«Соединённые Штаты не могут позволить себе иметь иллюзий в отношении Советской России. Мы не можем утверждать, что их идеология и цели будут меняться».

А в своих личных заметках сразу же по возвращении из Женевы Рейган сделал такую запись: «Если он действительно хочет соглашения по контролю над вооружениями, то это только потому, что хочет сократить бремя военных расходов, которые душат советскую экономику. Это может определять и его противодействие СОИ. Он хочет избежать расходов соревнования с нами».

В общем, внутренние оценки, сделанные американским руководством после Женевы, выглядели весьма пессимистично. В своих мемуарах госсекретарь Шульц пишет, что по оценкам американского разведывательного сообщества и советологов «Советский Союз никогда не изменится, да и не может измениться независимо от того, насколько плохо у него обстоят дела с экономикой и социальными проблемами».

Но на широкую публику оба главных актёра этого спектакля играли по другому. Да и приятно было почувствовать себя в центре мирового внимания. Утром во время завтрака среди «своих» на советской вилле произошёл такой эпизод. Академик Г.А. Арбатов, находившийся в  числе «сопровождающих» лиц, рассказал анекдот:

— Вы знаете, Михаил Сергеевич,спросил он, что общего находят люди между Вами и Лениным?И сам же ответил: — Оба — юристы, оба — лысые и оба прогнали Романовых...

Не успел Горбачёв среагировать на эту байку, как раздался обиженный голос его супруги Раисы Максимовны, которая всегда ревниво следила за тем, какое впечатление производит её муж:

— А мы думали, что общими чертами являются глубина мысли, революционность действий...

Далее следовал перечень других выдающихся черт вождя мирового пролетариата. Горбачёв не возражал и довольно улыбался.

Тем не менее, итог его встречи с Рейганом можно оценить в целом как положительный. Он не в том, что произошло в Женеве, а в том, что там не произошло — не разругались. И, главное, безвестный до сель актёр, подвизавшийся ранее лишь в любительских спектаклях на школьной сцене в Ставропольщине, переиграл звезду Голливуда. Ему в основном аплодировала мировая аудитория, наблюдая их спектакль в Женеве. 

Такие вот трюки встречаются в мировой дипломатии. Но как бы там не было, а диалог начался. Процесс пошёл. В этом состоит главный позитивный итог женевской встречи с Рейганом. Им удалось тогда очертить даже круг тем для этого диалога. На первое место были бесспорно поставлены вопросы разоружения и безопасности. Затем шли проблемы, касающиеся двусторонних советско— американских отношений. И менее внятно, но для специалистов было ясно, что Советский Союз будет обсуждать теперь и ситуацию с региональными кризисами, и положение с правами человека. Горбачёв сам дал согласие на включение в текст согласованного заявления фразы о «решении гуманитарных вопросов в духе сотрудничества». В общем, как потом скажет Горбачёв: