Перелом. От Брежнева к Горбачеву

В этом последнем докладе, впрочем, как и в предыдущих, подчёркивалось: « Советский Союз является мощным и стремящимся к расширению игроком на международной арене, который использует напористую дипломатию, подпираемую комбинацией из военной мощи, пропаганды и подрывной тактики для продвижения своих интересов».Однако, «СССР поражён комплексом внутренних недугов, которые серьёзно ухудшились в конце 70х и начале 80х. Их лечение является одним из наиболее значительных и трудных вызовов, стоящих перед режимом Горбачёва».А далее следовал такой интересный вывод:

«По самым современным стандартам Советский Союз является очень стабильной страной. В течение следующих 5 лет и в обозримом будущем трудности этого общества не станут вызовом системе политического контроля, которая гарантирует правление Кремля, и не будут угрожать крушением экономики. Но в течение остальной части 80х и после внутренние дела СССР будут доминировать в попытках режима решить эти многочисленные трудности, которые будут также влиять на советское поведение во внешней политике и в вопросах национальной безопасности». 

Трудности эти перечислялись и тут не было ничего нового. Все они неоднократно и подробно обсуждались в печати на Западе: продолжительный экономический спад, переходящий в стагнацию, незаинтересованность населения в результатах своего труда, падение дисциплины, возрастание коррупции,  засилие бюрократии и неэффективная система управления. На основе этого анализа ЦРУ так предсказывало вероятную позицию Горбачёва во время встречи с Рейганом:

«Эти внутренние трудности остро усилили желание режима Горбачёва достичь некоторого восстановления атмосферы разрядки, как это было в начале 70х. Предшественники Горбачёва, начиная с Ленина, время от времени, стремились к передышке на международных фронтах для решения внутренних проблем, и в то же время продолжали наращивать внешнюю мощь Советского Союза. Горбачёву нужна некоторая передышка… Пока Советы не проявляют желания платить какую— либо цену за разрядку, которая повлечёт изменение их собственного поведения и целей в вопросах безопасности, важных для Соединённых Штатов. Горбачёв хочет разрядку по дешёвке» . В переводе на современный язык –хочет разрядку на халяву. 

В соответствии с такими оценками и выстраивалась конкретная позиция США к встрече с Горбачёвым. Суть её сводилась к тому, что в Женеве следует твёрдо проводить прежнею американскую политику, выясняя возможные изменения в советской позиции. При этом делать упор на положении с правами человека в Советском Союзе и его политике в региональных конфликтах — Афганистане, Анголе, Эфиопии и Камбодже, отодвинув вопросы ядерного разоружения на задний план.

* * *

В Кремле, разумеется, тоже готовились к этой встрече, но не столь рьяно и больше по существу вопросов, которые будут обсуждаться в Женеве. Однако роль президента США при этом никто не исполнял, хотя и говорили, что Горбачёв всё— таки посмотрел пару фильмов, где главные роли исполнял Рональд Рейган.

Специалистам было ясно, что разговор в Женеве предстоит тяжёлый и на достижение конкретных договоренностей рассчитывать не следует. Прежде всего, это касается ядерных и космических вооружений, которые имелось ввиду выдвинуть на передний план. Но это скорее для полемики. И в качестве заявочного столба. А замысел женевской встречи, разработанный мидовскими драматургами во главе с Корниенко, состоял в том, чтобы добиваться концептуальной договорённости о недопустимости ядерной войны вообще, что в ней не может быть победителей, и что стороны не будут стремиться к превосходству друг над другом.

Тут была своя маленькая хитрость. До сих пор все попытки приступить к разработке реальной программы разоружения натыкались на глухое сопротивление военных, которые ссылались на баланс сил в мире и стратегию США, предусматривающую нанесение первого ядерного удара, ведение как ограниченной, так и крупномасштабной ядерной войны, и решимость одержать в них победу –»возобладать», как говорилось в американских документах. Соответсвенной должна быть и стратегия СССР –наши вооружённые силы должны быть готовы к победоносной войне будь то ядерной или обычной. Об этом публично говорили высокие военачальники во главе с маршалом Огарковым. Причём делалось это вопреки решениям высоких партийных органов и официальным заявлениям министра обороны Устинова.