Перекрёсток параллельных линий (СИ)

Эля обожала весну. Весна в её понимании, олицетворяла радость и детство. На город тихо опускались сумерки, покрывая лёгким серым тюлем, всё то, до чего ты не мог дотянуться рукой. У самого подъезда, рядом с дверью, рос раскидистый куст сирени, который сейчас буйно цвел, девушка никогда не могла равнодушно пройти мимо него, вот и сейчас не удержалась и, склонившись к цветам, вдохнув любимый аромат.

— Добрый вечер, Элеонора, — произнес за спиной тихий вкрадчивый голос. От неожиданности она чуть не подпрыгнула. Обернувшись, Эля увидела невысокого мужчину с чёрными глазами и волосами с проседью, того самого человека, который спрашивал неделю назад где она живет… Девушке стало страшно…

* * *

— Добрый вечер, Элеонора! — повторил мужчина.

— Что Вам надо?! — Элино сердце затрепетало, как заячий хвост, а кожа стала липкой от ужаса.

— Да Вы не пугайтесь так. Я хочу всего лишь побеседовать. На улице это делать неудобно, может, пройдёмся до кафе, выпьем чашечку кофе, поболтаем? — он слегка дотронулся до её руки.

— Никуда я с Вами не пойду! — Элины связки выдали фальцет, она дернулась, пытаясь отодвинутся, и тут же почувствовала железную хватку пальцев, намертво сковавших её запястье.

— А вот переживать и убегать не стоит. Мы же с Вами понимаем, что я знаю, где вы живете, и мы, так или иначе, поговорим, зачем же портить впечатление? Давайте сделаем это по-хорошему, обижать я Вас не буду. Я хочу всего лишь узнать о Ваших планах на будущее.

— Отпустите меня, — девушка словно умалишенная стала дёргать рукой, пытаясь вырваться, хотя и понимала безнадёжность этой попытки.

— Элеонора, Вы меня слышали?

— Не получится у нас с Вами разговора по-хорошему, потому что я с вами не хочу говорить! — на Элю накатила истерика вместе с паникой, она была готова отгрызть свою руку, чтобы освободиться от этого типа.

— Тогда и я Вам ничего не обещаю, — в его голосе засквозили нотки стали.

— Отпустите меня, — закричала она уже во весь голос, но вокруг, как назло, не было ни души.

— Ну, раз так… Пойдём, — сказал мужчина и, развернувшись, направился к машине, не выпуская ее руку. Как Эля не пыталась вырваться, как не кричала, это не возымело никакого успеха. Мужчина волоком подтащил ее к машине, втолкнул внутрь и сел за руль.

— А теперь, спать, — сказал он, посмотрев девушке в глаза. Его зрачки блеснули каким-то демоническим светом, и окружающая действительность поплыла, заволакиваемая дымкой. Дальше Эля ничего не помнила, видимо потеряла сознание, совсем сном это уж точно назвать никак нельзя было.

Глава 2

Карен 70-е годы

Сидя, прислонившись спиной к перегородке плацкарта, молодой человек задыхался от радости, что, наконец, покидает это забытое Богом, а заодно и всем человечеством, место. Как же он ненавидел село, в котором провёл детство и юность!

Аул, в котором он вырос, был не беден. Нет, он был нищ. Все жители еле перебивались тем, что давали им огороды, мечтая лишь, чтоб год был урожайным. Юноша никогда не понимал ни родителей, ни соседей. Зачем было здесь жить? Ещё меньше он понимал тех людей, что здесь выросли и возвращались обратно после техникумов. Его семья не выделялась из общей массы — отец пастух, а мать доярка. У родителей был скот, огород и бесчисленное количество детей — а вот денег было, до кошмарного, мало. Вещи, изредка привозимые в магазин, были недоступны. Чаще всего мать перешивала старую одежду старших, которая попадали в дом не из сельпо, а от кого-то и была уже, несколько раз, латанная-перелатанная, но так жили почти все здесь. Зачем плодится как кошки, если ты не можешь обеспечить ни себе, ни детям нормальной жизни?

Глупо, но в детстве пределом мечтаний Карена был телевизор. Такое чудо водилось только в одной, богатой по сельским меркам, семье. По праздникам его выставляли в окно, чтобы все соседи могли посмотреть парад и речи партийных деятелей. А ещё юноша всегда мечтал, что у него не будет семьи. Он ненавидел всю свою родню, родителей — за то, что их устраивала такая жизнь, братьев и сестёр — за то, что их много и никаких стремлений у них нет, кроме как жениться, плодиться, да влачить нищенское существование. Ну почему нельзя было уехать учиться и никогда не возвращаться сюда, как сын соседа, дяди Давида?

Сейчас Карен ехал поступать в институт на агронома, отец никогда бы не позволил учиться на ту специальность, которая не принесёт пользы в родном селе, он даже не представлял, что сын может не вернуться.

У юноши давно был готов план, продуманный до мельчайших деталей. Только благодаря ему Карен не переубивал всех вокруг, только мысли о нём помогали держаться долгие годы.