Перекресток в центре Европы

После быстрого обеда начинался обратный процесс: грязные лотки спускались на кухню, в столовой оставалась дежурная. За порядком соблюдения очередности следила Софа. Нужно было навести окончательную чистоту, отключить пульты витрин, протереть столы, вымыть пол и забрать мешки с мусором. Сразу, как только все, кроме дежурной, покидали столовую, входная дверь запиралась, выбраться отсюда теперь было можно только на техническом лифте. После уборки дежурная, прихватив мусор, спускалась вниз, выносила пакеты в контейнеры и включалась в работу на кухне.

К этому времени никого из поваров уже не оставалось: их рабочий день заканчивался в три часа. Теперь предстояло очистить все, что еще оставалось грязным, и привести в порядок пол. Способ мытья пола на кухне просто восхищал. Понятно, что в процессе готовки больше всего пачкается не одежда, не руки, не даже посуда. Самым грязным на любой кухне всегда оказывается именно пол, это знает любая хозяйка. Тем более на такой большой, где постоянно толклось много работающих, не особенно соблюдавших аккуратность. В конце рабочего дня нежно-бежевая плитка, покрывавшая пол кухни, была украшена разноцветными пятнами и сплошь усыпана мелким мусором. В первый день Юля взялась, было, за метелку, но Софа ее остановила:

– Ты так до утра будешь мести, – сунула в руки пластиковую бутыль и распорядилась, – давай-ка, полей там сям.

Юля принялась щедро разбрызгивать жидкость.

Все вооружились щетками на длинных ручках и начали тереть пол, который немедленно покрылся пеной. Затем Софа подхватила лежащий у стены шланг и подсоединила его к крану с горячей водой. Через пару минут весь пол был залит кипятком.

«Что она делает? – в ужасе думала Юля, – и как теперь это убирать?»

Женщины, спокойно наблюдавшие за действиями Софы, достали из подсобки странные швабры, похожие на грабли, снабженные вместо зубцов жесткой полоской резины, и начали сгребать уже почти остывшую пенную воду в стоки, которые напрямую сообщались с канализацией. Юля их не заметила раньше: они закрывались металлическими крышками, утопленными в полу. Она вообще думала, что сверкающие прямоугольники являются частью дизайна пола и не несут на себе никаких функциональных нагрузок.

– Чего стоишь? Бери стеговачку, – обратилась к ней одна из женщин.

– Что брать?

– Стеговачку, – ей протянули диковинную швабру, – нэ вишь, цо то е? (не знаешь что это такое?)

«Ну, прямо одни плюсы, – насмешливо думала Юля, сосредоточенно гоняя воду, – я теперь знаю, что такое стеговачка! Как я жила без всего этого?».

Результатом их дружных усилий явился идеально вымытый пол. Все опять сверкало безукоризненной чистотой. Даже не ощущалось никаких кухонных запахов! Так, легкий цитрусовый аромат моющего средства заполнял кухню, заботливо приготовленную к завтрашнему дню.

– Все, можно идти домой, – распорядилась Софа.

– Маш унаву (устала)? – вразнобой поинтересовались коллеги, – понравилось?

Юля только пожала плечами.

«Что, интересно, тут может понравиться? Каторга»!

Потянулись трудовые будни. Дни были похожи один на другой, как яйца, лежащие ровненькими рядочками в холодильнике. Первое время было очень тяжко вставать в полпятого утра, но постепенно Юля привыкла. Работа длилась до четырех часов, в пять она была дома, а в семь уже спала беспробудным сном.

Разнообразие вносили только звонки от Ивана, хотя и ничего нового он не сообщал. И категорически не желал ничего слышать о ее работе:

– Мне не интересны эти кухаркины истории! – раз и навсегда одной-единственной фразой он отбил всякую охоту что-то рассказывать.

Муж звонил строго по четвергам и воскресеньям, в одно и то же время. Юля подозревала, что он, составляя по своему обыкновению список дел, отмечает в еженедельнике: «позвонить в Прагу», а, положив трубку, вычеркивает «сделанное дело» с педантичностью, достойной старого зануды.

– Ну, что там у тебя? – озабоченным тоном начинал разговор Иван, – как идут дела?

Никаких тебе «люблю – целую – скучаю».

Разговаривая с мужем, Юля чувствовала себя подчиненным, отчитывающимся шефу.

Она, наконец, сообщила, что у нее появился жилец. Как она и опасалась, это вызвало неудовольствие.

– Понятно, – протянул Иван, – смотри, дело твое! Я – против! Я свое мнение высказал, – перебил он Юлю, попытавшуюся вклиниться с объяснениями, – поступай, как хочешь.

Опять не дал толком ничего объяснить. А перезванивать самой для того, чтобы объясняться, почему и как у нее оказался этот парень, было глупо.

«Может, зря сказала? А, с другой стороны, зачем скрывать? Все равно приедет – узнает, еще хуже будет».