переКРЕСТок одиночества 2

Но рассказывал со старанием. Не пропуская, не ужимая. Я молодой и даже не тупой. Я понимаю — здесь ценятся хорошие и долгие истории. Причем второе их качество — длина — порой наиболее важное. Повествование вел на автомате — мозгу не требовалось особо напрягаться. Я перечислял лишь свои действия — не привирая, не искажая. Рассказывал честно. А вот про свои мысли, размышления, догадки и прочее, само собой, предпочел скрыть. Равно как и промолчал про скопированные шифры и про странное долголетие замковых жителей, косвенно упомянутое Антипией в книжных заметках. В результате, дав себе такие установки, ведя монолог и неспешно затягиваясь сигаретой, получил возможность пристального изучения чуждого жилища.

Спортзал подтвердил мои догадки касательно осанки и удивительно легких движений старика. Спортсмен. Причем грамотный. Умудрился к своим приблизительно семидесяти пяти-восьмидесяти годам сохранить не только осанку и силы, но еще и суставы сберег. И поясница вроде как у него в порядке. Уверен, что он и сейчас несколько раз подтянуться сможет.

В стенах рычаги. Дверь туалета задвинута. Над кроватью и кирпичным столом, что вызовет море эмоций у любого сидельца, висит несколько иллюстраций, представляющих собой журнальные страницы. Женщины в раскованных сексуальных позах, накачанные мужики демонстрирующие бицепсы, крутые машины, оружие. Обычно по хозяину можно судить и по выбираемым им темам для картин в доме. Но в этом случае я поостерегусь делать поспешные выводы — в этом мире магазинов нет. Выбрать что-то сугубо под свой личный вкус затруднительно.

Это все привычная обстановка любой обжитой кирпичной кельи. Шкуры медвежьи я уже не подмечал, они тут повсюду. Ящики стальные и деревянные там и сям — это куда интересней, но в них, исключительно любознательности ради, не пошарить.

А вот печка — это куда интересней. Серьезная конструкция. Фундаментальная.

Кирпичная печь с железной квадратной плитой, смещенной к одному краю и вмурованным самодельным котлом с другого края. Даже не с котлом, а просто вогнутым листом. Труба — тоже кирпичная — уходит в стену. Это любопытно. Как хозяин сумел решить проблему с забиванием дымовой трубы снегом? Над воткнувшимся в склон холма крестом поднялась шапка величественного сугроба. Та воют ветры, там вечная снежная пурга, вьюга и прочая снежная круговерть. Приходится регулярно прочищать трубу? Или там уже устоявшийся путь для дыма, причем с хорошей тягой… но дымоход не должен быть вертикальным — набьет снегом. Поняв, что погружаюсь в теорию печного дела, предпочел просто сделать вывод — своя печь это хорошо. Всегда можно подогреть воды для бытовых нужд, приготовить пищу. А еще это пусть гарантия выживаемости на тот случае если скрытое между кирпичных стен оборудование тюремной кельи откажет. Случись такое — крест погрузится во тьму. А затем довольно быстро сюда заползет обрадованный холод. Горящая кирпичная печь сможет отогнать мороз. Еще один плюс хозяину, что явно размышлял о будущем. Будь иначе — удовольствовался бы сооружением печки поменьше.

Рядом с печью из кирпича и тонких досок выложен большой… шкаф? Ну что-то вроде этого. На нескольких полках расположилась кухонная утварь, какие-то склянки и свертки. На верхней полке в ряд расположились украшения и предметы, что, несомненно, значили для хозяина что-то важное. Еще одна полочка над самой кроватью, лежа легко дотянуться рукой до стоящих на ней книг. Из кирпича, прикрытого фанеркой сооружен невысокий квадратный столик. На нем удивительная вещь — керосиновая лампа.

Тюремная келья огромна. По размерам с солидный грузовой самолет. С моей позиции всего не углядеть. Помня слова хозяина, неспешно и со вкусом докурил, аккуратно затушил окурок, вернул пепельницу в центр стола и покинул «гостиный зал», что был расположен в голове креста. Демонстративно стащил с себя свитер, следом снял футболку, не менее демонстративно заложил руки за спину и шагом одышливого экскурсанта двинулся по коридору.

— Я не считаю тебя вором — насмешливо донеслось в спину.

— И все же — отозвался я — Вдруг пропадет фарфоровый сервиз. И в следующий раз встретишь меня ударом приклада по зубам.

— Ух — Андрей аж поежился — Зубы тут береги, пацан! Береги! Мой тебе душевный совет. В Бункере вашем может и полечат замковые. Но не бесплатно и опять же — больно.

— Это да — согласился я — Это да…

Гостиную от основного фюзеляжа отделало нечто вроде дощатой стены с дверным проемом. Входная штора отодвинута. Сама стенка — что явно сооружена давным-давно и потихоньку обросла мелкими ковриками и висящими на гвоздиках бутылками в веревочной оплетке — назначения была чисто эстетической. Граница между уютом и практичностью. Гостиная и кухня — отдельно. А склад отдельно. Я же вошел именно что на склад. Причем на склад отменно организованный.