Перекрестье земных путей

– Железо над костями довлеет, – объяснила Долгунча. – Дух огня отвлекается на него и чертит что попало. А мышей в самом деле полна юрта. Аж с потолка иной раз сигают. Вот уж верно говорят: «Одиночка дом везет, как корова седло». Когда парни придут, попрошу их ловушки скоренько смастерить. Не то, того и гляди, в постель мою девичью залезет какой-нибудь серенький жеребчик с длинным хвостом!

Хозяйка расхохоталась и завопила над яствами, сложенными в середине стола:

– Шух! Шух, мышки! Прочь, несытые твари, прочь!

Пока прогорали дрова для новых углей, девушки решили поесть. Развернули, кто что принес, ахнули: пир горой!

Долгунча плеснула в чашки кипятка с сушеной княженикой. Острые молодые зубы жевали лакомую жеребячью грудинку, белую колбасу с душистым луком и размороженные, подмякшие брусочки молочной пенки, а язычки вновь бойко затрепыхались, продолжая суды-пересуды. Та, что давеча начала разговор о Кинтее, подмигнула заговорщицки:

– Угадайте, кто к нашей скромнице Илинэ посватается после воинского Посвящения!

Веснушчатая воскликнула:

– Тут и гадать нечего – конечно, Болот!

– Пройдет – земля дрожит, сядет – лавка стонет, ляжет – нары на помощь кличут, – басом проговорила осмелевшая Мэника и, толкнув соседку Айану в бок локотком, залилась безудержным смехом.

– Хм-м, Болот! – хмыкнула длиннокосая, стряхивая с головы свернутые жгуты волос. – Матушкин сыночек! И Модун хороша, не поймешь, кто еще жениться-то собрался. Болот или сама она, воительница мужиковатая!

– Ох, и злой же язык у тебя, – покачала головой Долгунча. – Меньше бы перебирала женихов, так и к твоему б двору тропа сватов не заросла. Не плюй, говорят, вверх, а то в глаза попадет… Уйми, девка, поганые мысли, не то останешься, как я, перестаркой!

– А что я такого сказала? – побагровела та и обвела подружек обиженными глазами. – Будто от меня первой вы это услышали!

– Всем известно! – махнула рукой веснушчатая. – Тетка Модун спит и видит, как багалыка рядом с собой положить!

– Точно, матушка тоже так говорила, – подтвердила не по возрасту речистая Мэника. – А еще слыхала, что воительница хочет сына проворнее сплавить, потому как он мешает ей багалыку мозги мутить…

Тут уж настал черед хозяйке краснеть, что с мстительным удовлетворением отметила длиннокосая.

Кто-то возмутился:

– Вот возьму и доложу Модун, как тут без стыда ее честное имя треплют!

– Ох, повыдергает косищи ваши!

– А что, а что – неправда, что ли?

Илинэ мало затронуло глупое злословие. Да и пожелай она свое слово молвить – некуда было бы втиснуть в поднявшемся гвалте. Молча смотрела на ссорящихся девушек. Перед глазами мелькал рисунок на оленьей лопатке.

– Ну, хватит, – восстала, громовым облаком возвысилась над столом Долгунча. – Пора, видать, разойтись. С такой-то беседой доброго гадания не выйдет. И вообще… довольно. Не станем больше собираться. Устала я.

Поистине, такого недоброго разговора, как нынешний, еще не слыхивали эти стены. Девушки опомнились, прикрыли ладошками нагрешившие рты. С ужасом глянув друг на друга, окружили хозяйку. Загомонили, моля о прощении – особенно длиннокосая, а болтушка Мэника даже заплакала.

Не сразу смягчилась, дала уговорить себя на новое гадание Долгунча. Но теперь подходящей мисы для углей не нашлось.

– Придумай что-нибудь, – канючили подружки. – Когда еще время будет?

Вздохнув, хозяйка отстранила прильнувших к ней девиц. Извлекла из-за камелька березовую деревяшку и расколола ее вдоль батасом.

– Ладно вам, надоеды. Айана, подойди.

– Что? – пролепетала девчонка испуганно.

Долгунча сунула ей в руку лучину и велела:

– Вставь в расщеп уголек и загадай суженого.

Мэника быстрее всех сообразила: метнулась с горящим углем на черепке, услужливо подожгла палочку.

Кто знал гадание, радостно залопотали: куда упадет обугленный остаток под давлением расщепа, оттуда придет нареченный, которого загадает Айана.

– Никшните! – прикрикнула Долгунча.

Огонь быстро сожрал дерево. Ярко-красный кончик выстрелил прямо в дверь… и она распахнулась!

– Ой, девочки, сбылось!

– Двадцатки весен не прошло – явился жених!

– Его, чай, и заказывали…

Показался Дьоллох. Не ожидая столь бурной встречи, сощурился от слепящего света плошек, заозирался.

– Подморгни своей тени, – шепнули вспыхнувшей алым цветом Айане…

– Я за сестрой, – буркнул Дьоллох. Скользнул мельком по Илинэ нетерпеливым взором, выискивая кого-то поверху.

– Ни приветствия, ни новостей, – весело упрекнули парня. – Что ж ты, сестрица, плоховато брата воспитываешь?

– Новости есть? – брякнул, смущенный, и все засмеялись.

– Сам рассказывай!

Дьоллох важно сообщил:

– Завтра будем воду черпать, перед тем как мужчинам землю смотреть.

Это означало, что перед предстоящей охотой на зверей жители долины выйдут на мунгху – рыбную ловлю неводом.