Перехват

Почти для всех летящих на транспортнике конечная точка его маршрута – уже знакомый молодому человеку по путешествию на «Змеееже» Сварог, был пересадочным пунктом. И коллеги Белецкого сочувствовали молодому лейтенанту по поводу его дальнейшего места прохождения службы. Авианосец «Адмирал Ковалёв» во флоте иначе как «старым корытом» не называли. По причине почтенного возраста, участия в боевых рейдах он давно уже не принимал и большую часть времени болтался на внешней орбите Сварога. Формально авианосец входил в систему обороны планеты, однако его истребители по сравнению с объединённой огневой мощью трёх орбитальных крепостей, составлявших основу этой системы, выглядели, мягко говоря, несерьёзно. Многие во Флоте считали, что дряхлого ветерана не списывают в утиль исключительно для того, чтобы иметь место, куда можно отправлять провинившихся или нерадивых офицеров. Так что назначение на этот корабль побывавшего в штрафниках лейтенанта вполне вписывалось в эту версию.

Второй группой людей, с которыми Егор общался больше, чем с остальными, были бойцы штурмовых подразделений. Как выяснилось, после школы штрафроты только они могли составлять молодому офицеру достойную конкуренцию в рукопашном бою, а в фехтовании у Белецкого и вовсе не оказалось достойных соперников. Раньше бы его это порадовало, но сейчас он только переживал, что без постоянных тренировок с полной нагрузкой потеряет форму.

В полную силу здесь можно было бы потренироваться разве что с Вейтангуром, но тот пока не подавал признаков жизни – заряжался. Егор надеялся, что меч зарядится быстрее, чем в прошлый раз. Всё же тогда пришлось начинать с состояния полной разрядки, а сейчас что-то в накопителе да осталось после схватки на борту «Спрута». С другой стороны, военный транспорт был быстрее «Змееежа» и мог успеть прибыть к месту назначения до того, как меч зарядится. А будет ли на новом месте службы время для тренировок в фехтовании, молодой человек не знал. По идее, должно быть, но в последнее время Белецкий стал пессимистом и во всём ожидал худшего.

График Егора на корабле несколько отличался от графика остальных пилотов. Во-первых, тренировки на имитаторах проходили в стандартном режиме только при отработке действий в группе и при боях один на один. Всё остальное время Белецкий тренировался по программе, начатой ещё на Земле. Совместно с Пантелеем, в каюте которого была установлена «приставка» к тренажёру.

Кроме того, напарники периодически выходили на внешнюю обшивку. Естественно, в строгом секрете от остальных.

Дело в том, что любой имперский корабль (как и корабль Союза) в ходе полёта занимался ещё и постановкой объёмных сенсорных сетей из мини-разведзондов и зондов-ретрансляторов, которые должны были собирать и передавать информацию о перемещениях вражеских флотов.

Вот эти-то зонды и выполняли теперь роль тележек в подземных тоннелях. Пантелей должен был, насколько мог, отслеживать их полёт, а Егор – передавать управляющие сигналы. Прогресс действительно наблюдался, как и обещал тот тип с подземной базы. Но нельзя сказать, что увеличение «дальности действия» парочки было таким уж впечатляющим. Пока для гарантированного поражения цели надо было приблизиться к ней по космическим меркам чуть ли не на расстояние вытянутой руки. Оставалось только надеяться, что те, кто затеял этот эксперимент, знали, что делают.

Дополнительной головной болью в ходе полёта стало для Егора общение с Еленой. Как бы, с одной стороны, произошедшее обязывало, с другой – общих тем для разговора ввиду краткости знакомства не было, да и с чувствами своими молодой человек до сих пор не разобрался. Поэтому связался он с ней только один раз – после старта транспортника, и сообщил, что отбыл с Земли. После чего ограничился периодической отправкой на адрес девушки «жив-здоров». Елена, судя по всему, тоже не слишком рвалась общаться. Её сообщения также были лаконичны и ограничивались информацией, что с отправителем всё нормально.

Групповые мероприятия на транспортнике не ограничивались боевой подготовкой. Молодому пилоту приходилось посещать ещё и обязательные в вооружённых силах общие политзанятия и богослужения. Раньше бы Егор на них, точнее, на их наличие, и внимания-то не обращал: до попадания в штрафроту всё это воспринималось Белецким как вполне естественные и неизбежно происходящие с определённой периодичностью события, такие, как, например, восход и заход солнца.