Перехлестье

Как не хотелось ему уходить! Но, увы. Он не мог остаться. Но одно Глен знал точно - больше ничто в мире не сможет удержать его от того, чтобы вернуться.

...Утро показалось Зари полным солнца и света. Никогда прежде она не просыпалась такой счастливой. И ведь ничего не изменилось. Те же стены, та же крохотная келья, тот же алтарь в углу. Но все стало другим.

Девушка открыла глаза, точно зная, кого увидит. Глен сидел в изножье ее кровати.

- Доброе утро, - Зария покраснела, вспомнив то, что говорила и что испытала во вчерашнем ночном полумраке. Как ей хотелось спрятать пылающее лицо под одеялом! А еще лучше на груди сидящего напротив мужчины. Нет. Не получится. Ей выпало полюбить духа.

- Я пришел ненадолго, попрощаться, - мужчина улыбнулся, заметив смущение Зари, наклонился к ней и прошептал в самое ухо: - А еще посмотреть на то, что плохо разглядел в темноте.

Она стала красной, как брусничка. Он рассмеялся, но тут же посерьезнел.

- У меня просьба. - Глен глубоко вздохнул. - И это важно.

Дэйн встречает бога

Волоран спешился. Фадир потряс гривой и переступил в высокой траве, обрадованный короткой передышке после долгого полета. Дэйн же смотрел на мужчину, который ожидал его в тени серой изрезанной трещинами скалы. Мужчина не был ни высок, ни плечист. Темные глаза, темные волосы, смуглая кожа, черная борода и одежда, лишенная изящества - простая рубаха и штаны, высокие сапоги. Словом, ничего особенного. Так вот как выглядит бог...

Незнакомец невозмутимо подпирал плечом могучую каменную громаду, жевал травинку и ждал, пока дэйн подойдет ближе.

Они стояли друг напротив друга, молчаливые, спокойные, такие разные, но притом очень похожие - холодом взглядов, лицами, хранящими одинаково суровое выражение, непоколебимой уверенностью в самих себе.

Только один молчал, потому что не считал нужным заговаривать первым, а второй просто не знал - о чем говорить. И, правда, что сказать богу? Упасть в ноги и молить о милости? Гневно воззвать, потребовав ответа за все происходящие в мире беззакония? Поздороваться? А через миг дар дэйна настороженно встрепенулся, почувствовав Силу. Правда, тут же утихомирился, ощутив, что эта Сила не несет в себе зла. Маркус не опасен.

Все эти мысли промелькнули и исчезли. Палач не знал, с какой целью бог, которому он служил, снизошел вдруг до своего скромного слуги. Спрашивать - глупо. Посчитает нужным - сам скажет, а не скажет, так у дэйна других забот по самую маковку.

- Нет. - Спокойный голос Маркуса остановил Волорана, когда тот сделал шаг к узкой расселине - входу в Жилище.

- Нет?

- Ты нужен мне в Капитэорноласе. Такова моя воля, - добавил он, видя, что дэйн хочет возразить.

Палач магов застыл. Воля Бога не подвергалась сомнениям или обсуждениям. Она исполнялась. Всякий, кто этого не понимал - умирал. Поэтому в любое другое время дэйн подчинился бы без вопросов и возражений, но сегодня...

- У них Грехобор.

Мужчина, стоящий возле скалы, кивнул:

- И его жена, - напомнил дэйн.- Я должен их бросить?

- Да.

- Почему?

Брови бога поползли вверх. Его слуга, не противоречил, не отказывался от возложенного на него повеления. Но он пытался понять причину отданного приказа.

Однако Маркус не собирался ничего объяснять.

- Такова моя воля, - сказал он и уточнил: - Ты отказываешься?

- Нет, - Волоран склонил голову, словно бы в знак покорности.

- Вот только бросать их тут ты не собираешься, - закончил за него бог, которого невозможно было обмануть фальшивым смирением. - Жаждешь смерти? Учти, если войдешь туда сейчас - погибнешь.

- От чьей руки? - рискнул уточнить дэйн.

Его собеседник усмехнулся. Давно он не встречал такого упрямства. Даже как-то отвык. И вроде бы не сопротивляется, но - сразу ясно! - без объяснений с места не сдвинешь.

Конечно, можно без затей принудить и пойдет, как шелковый, куда прикажут, однако...

- Это будет посягательством на волю бога. Отступничеством.

- И последний дэйн Аринтмы умрет, - закончил за него Волоран с грустью. - Останется только Перевозчик.

С грустью? О нет... Конечно, он очень старательно пытался изобразить огорчение, но получилось плохо. С непривычки-то. Маркус прищурился... и рассмеялся. А потом, по непонятной себе самому прихоти, все же объяснил:

- Если войдешь, они заставят твоего брата убить тебя.

- Не заставят.

- Почему? Его могут принудить, например, угрожая что-нибудь сотворить с женой.

- Нет. - Дэйн пожал плечами. - Йен не вернется к прежнему. Уже нет.

- Что ж, - бог задумался. - Ты мне нужен не здесь. Потому что, войдя сюда, тебе придется делать выбор: брат или Василиса. А меня это не устраивает, как и все то, что сейчас происходит. Поэтому лети в Капитэорнолас.

- Маркус...

- Такова. Моя. Воля. - Отчеканил в ответ небожитель, более не собираясь являть мягкость.