- По какой-то причине он хотел, чтобы именно ты соединилась с Гленом. Мне эти причины неведомы, да и неинтересны. Возможно, глупо искать смысл в том, что может оказаться всего лишь безумной прихотью древнего старика. Но, как бы то ни было, он всегда находился рядом с тобой. И пусть он ошибся, так глупо и нелепо перепутав Йена и Глена, ты по-прежнему ему нужна. Поэтому он отправит Зарию к лантеям. Поэтому мы едем с тобой в Жилище. Он обязательно придет в Капитэорнолас.
- Капи... - Василиса оставила бесплодные попытки выговорить невыговариваемое слово, которым можно было лечить заикание, и спросила: - Что это?
- Единственное уцелевшее святилище Мораки.
Несколько мгновений Василиса вспоминала - откуда ей известно это имя? А потом в памяти всплыли рассказы Багоя и Зари, и стряпуха подскочила, забыв о том, что сидит не на ровной скамье, а на неудобной лошадиной спине:
- Это та самая злыдня, которая безостановочно пакостит?
Фирт замер. Не просто замер, он окаменел и выпустил из рук поводья. Как-то рвано вздохнул, подавился и... расхохотался. Бледные огоньки бросились врассыпную, прочь от неожиданно развеселившегося мага.
Девушка поразилась столь бурной реакции. Вроде бы ничего смешного не сказала, а поди ж ты. Нет, пусть человек смеется, не жалко, но чтоб так...чуть ли не до икоты... Ой, чудно!
- Морака... единственная... богиня... которую боятся все, - кое-как промолвил маг, задыхаясь между приступами смеха. - А ты - злыдня....
И снова засмеялся.
Но Василиса не собиралась сдаваться.
- Раз боятся, чего ж тогда не поклоняются? Не пытаются задобрить? Ну, там подарить что-нибудь.
- Потому что Морака равнодушна к почестям и заискиванию, - все еще улыбаясь, Жнец подобрал поводья и тронул коня. - Ее не задобришь. Чем истовее ее молили о милости, тем сильнее и злобнее она делалась, тем больше бед творила. Люди со временем поняли это и разрушили все ее храмы. Тот, в который мы едем, сохранился лишь потому, что богиня не позволила его уничтожить. Так он и стоял, заброшенный, пока Анара не открыла.
- То есть мы направляемся в Капи...в храм Мораки?
- Нет. Жилище находится в другом месте.
- Но мне-то зачем туда ехать?
- Тебя требует Анара.
Жнец помолчал, размышляя. Он привык избегать откровенных разговоров. И почти всегда отвечал вопросом на вопрос, предлагая собеседнику самому додумывать ту правду, которая ему ближе. Но эта девушка... беседовать с ней оказалось делом увлекательным и настолько приятным, что ответы срывались с языка сами собой - искренние, не приправленные лукавством.
Грехобору повезло - его нареченная очень отличалась от здешних женщин. Да что там отличалась! Она была совершенно другой. И если подозрения Фирта, относительно причины нахождения Василисы в этом мире, были верны, то невольную путешественницу оставалось только пожалеть.
Пожалеть не потому, что ее вырвали из привычной жизни и швырнули в новую непонятную и опасную реальность на растерзание колдунам, магам и дэйнам... нет. Уж чем-чем, а трудностями Багоеву стряпуху было не испугать. Жизнерадостности и стойкости в ней хватит на пятерых. Жнецу было жаль свою спутницу потому, что он видел и понимал то, о чем она не догадывалась - как только они доберутся до Жилища, эта симпатичная кудрявая болтушка - ошибка Маркуса - вернется в свой мир. Ее вышвырнут вон, как ненужную вещь.
Более того, Жнец даже знал способ, при помощи которого Анара это совершит. Маг встрепенулся... мысли об Анаре напомнили ему о том, что он собирался сделать с Василисой до приезда в Жилище и что сделать забыл, увлекшись пустой болтовней. То, что лишит жену Грехобора всяких шансов, если, конечно, Фирт правильно понял откровения девушки.
- Чуть не забыл, - маг покачал головой, словно коря себя за легкомыслие, и остановил лошадь. - Не обижайся.
- На что? - девушка повернулась к нему и с подозрением нахмурилась.
- Будет немного больно.
С этими словами мужчина стиснул запястья Василисы.
Жертва дернулась - его ладони были, как раскаленные сковородки - и заорала, после чего предприняла энергичную, но безуспешную попытку если не вырваться, то хотя бы оглушить коварного обидчика.
Запястья жгло, пекло, саднило. Лиска дрыгалась и пыталась лягнуть Фирта, чтобы хоть как-то отплатить за вероломство, но вместо этого лягнула коня, и тот рассерженно заржал, переходя в галоп.
Жнец держал крепко. Боль нарастала, Василиса орала, конь мчался, и вдруг все закончилось - палящее жжение исчезло, будто его не было, а Фирт отпустил руки девушки и натянул поводья, запрещая жеребцу беситься.
Подопытная же с недоумением и обидой уставилась на запястья. Там, где прежде переплетались затейливые татуировки, помогавшие обладательнице ориентироваться в пространстве, сейчас не было ничего.
Магия вытравила узоры, оставив лишь легкое покраснение.
- Вот, что ты натворил?! - рассердилась девушка. - Ты хоть знаешь, как больно их наносить и как противно, когда они подживают и зудят, а потом болячка отваливается? А? Что молчишь? Зачем ты это сделал?