Перегрин

Элисии, которая была на сносях и желала, чтобы я бросил службу на флоте, раз стал таким богатым, я сообщил это уже, как совет ее брата. Мол, я хотел вот прямо сейчас стать латифундистом и зажить спокойно в лоне семьи, но Ганнон меня отговорил. Так что послужу еще немного, пока не окончится война в Африке. Тем более, что спокойствия рядом с женой на последних месяцах беременности точно не обрящешь.

Видимо, Гай Марий написал в письме, которые мы привезли коменданту базу Мизен, чтобы нашу флотилию больше не посылали в Африку, потому что до конца навигации мы мотались в Нарбо-Марциус, отвозили войска и снабжение. Кимвры и тевтоны в том районе напирали, и римляне готовились дать отпор. Поскольку враги были народами сухопутными, морских портов на Средиземном море пока не имели, наша служба протекала уныло, без дополнительных доходов. Судьба словно бы давала нам передохнуть после удачного африканского лета. Что не помешало морякам нашей флотилии дать мне когномен (прозвище), и теперь мое имя звучало Александр Сервилий Тингис. Наверное, чтобы не перепутать с остальными Сервилиями, особенно с нынешним консулом.

В сентябре, пока я был в рейсе, Элисия родила сына. До моего возвращения ребенок был без имени. Это привилегия отца. Я могу признать ребенка и дать ему имя, а могу и не признать, отдать кому угодно или даже убить. Обычно церемония проходит на восьмой день и пиршество длится три дня. Я, пусть и с задержкой по уважительной причине, признал сына, дав ему самое распространенное сейчас латинское имя Гай. У римлян личные имена дают первым четырем сыновьям, а остальным присваивают порядковые номера. Моего сына будут звать Гай Сервилий. Услышав это имя, пусть кто-нибудь усомнится, что это полноправный гражданин Римской республики! Регистрировать детей пока что не надо. Когда сын достигнет совершеннолетия и сменит детскую одежду на взрослую, то будет представлен мной чиновнику в храме Сатурна, где находится городская канцелярия и архив, и занесен в списки граждан Римской республики с указанием имени, даты рождения и социального статуса.

56

Следующая навигация началась с переправки в Нарбо-Марциус теперь уже проконсула Квинта Сервилия Цепиона, принявшего командование над находившейся там армией, и пополнения и снабжения для нее. Само собой, центурион Фест Икций рассказал новому командующему о наших подвигах прошлым летом. Проконсул о них слышал раньше, в том числе и от Ганнона Стритана, который со своим отцом бывал у него в гостях. Магон Стритан пытался на основании захвата Тингиса пробить сыну досрочное получение римского гражданства, чтобы тот смог расстаться с надоевшей службой в военно-морском флоте и зажить в свое удовольствие в имении, купленном на награбленное. Видимо, Квинт Сервилий Цепион не счел вклад моего деверя достойным такой высокой награды. Зато меня на первой же стоянке похвалил.

— Фест Икций рассказал мне о твоей решающей роли во время захвата Тингиса. Молодец! Не зря я рекомендовал дать тебе гражданство! — торжественно произнес он.

— Я помню об оказанной мне чести, и при первой возможности отблагодарю! — заверил в ответ, не подозревая, что эта возможность подвернется очень скоро.

Мы сделали еще одну ходку в Нарбо-Марциус с новобранцами, а потом привезли полный трюм катапульт. Во время выгрузки мне и пришел приказ прибыть с отрядом в Толозу (наверное, будущую Тулузу), недавно восставшую против римлян и опять захваченную Квинтом Сервилием Цепионом с помощью подкупа. Видимо, услышанное о наших подвигах в Африке научило его брать города не только лобовым штурмом с большими потерями. Поскольку послание было лично мне, подумал, что проконсул хочет переправить в Рим свою часть добычи под охраной надежного человека, и, в общем, не ошибся.

Дорога заняла четыре дня. По пути видели галльские дозоры, которые следили за нами, но не нападали. Наверное, боялись нас больше, чем мы их. Толоза располагалась на правом, высоком берегу реки. Это было большое поселение, окруженное рвом и валом с частоколом. Местное население почти всё перебили или продали в рабство, поэтому оба легиона, которыми командовал Квинт Сервилий Цепион, не стали строить каструм, расположились в поселении, немного укрепив его. Часть воинов и пленных как раз занимались сооружением деревянных угловых башен.