Передаю цель...

Кайманов десятки и сотни раз участвовал в пограничных поисках, многими руководил сам, во многих выполнял те задачи, которые ставили перед ним старшие начальники. Он вовсе не собирался ограничиваться ролью наблюдателя, но пока воздерживался от советов и лишь внимательно слушал, как, командуя мангруппой, подполковник Аверьянов из помещения ПТН четким и ровным голосом отдавал приказания по телефону.

Капитан Гребенюк доложил, что застава развернута по тревоге. Поступали доклады и от других командиров подразделений.

Разгулявшийся «норд» зашел с северо-запада, нагнал еще больше туч и стал швыряться такими снежными зарядами, что вся округа окуталась сплошной снежной мглой.

— Видимость — ноль, — сказал Аверьянов. — Условия идеальные для нарушителя, самые тяжелые для нас. Главное — перехватить его до подхода к берегу, не дать выйти к транспортным магистралям.

— Через море-то и на лыжах сейчас идти не очень уютно, — вспомнив свой выход на лед, сказал Кайманов.

— Море не все замерзло. Только в Финском да Ботническом заливах… «Его» могут высадить с подлодки у кромки льда: чистая вода от нас всего в двадцати — тридцати километрах. Ветер с северо-запада, нам в лицо, под острым углом к берегу, ему почти попутняк. Только дурак не воспользуется таким ветром, — ответил Аверьянов. — Капитан Гребенюк, — вызвал он по радио начальника заставы, — рассредоточьте резервную группу в маскхалатах от высокого берега полукругом с юго-востока вплоть до наряда в торосах. Лыжный десант за аэросанями под командой лейтенанта Друзя держите наготове, чтобы отсечь нарушителя, если появится с северо-запада со стороны моря.

Аверьянов посмотрел на часы.

— Время, — сказал он. — Выезжаем встречать мангруппу на шоссе.

Кайманов, зная по опыту, что и в такой буран может пригодиться его искусство следопыта, сел вместе с подполковником и двумя радистами в вездеход. Через несколько минут были на шоссе.

Аверьянов развернул на коленях карту и стал методично отдавать приказания командирам машин — кому какой занимать участок дороги, в каком направлении и в каком квадрате блокировать лес. Сам, руководствуясь картой, занял место в непосредственной близости от оцепленного района.

С ревом моторов, не останавливаясь и даже не сбавляя скорости, прошли мимо вездехода тяжелые крытые брезентом военные машины с солдатами, в руках у которых Кайманов сквозь завесу мельтешащих снежинок рассмотрел и автоматы и лыжи.

Один за другим поступили доклады от командиров машин о готовности подразделений.

Наблюдавший за подполковником Кайманов не мог не оценить ту оперативность, с какой Аверьянов взял под контроль огромный район. Но, как назло, метель все усиливалась. Сыпал и сыпал снег. Щетки стеклоочистителя едва успевали сметать его с ветрового стекла, на которое тут же садились мохнатые снежинки. Такой снегопад означал, что целая мангруппа, рассредоточившись от берега в глубину погранзоны, может не увидеть нарушителя, настолько плотной стеной шел снег. Поэтому очень важно было вовремя заметить нарушителя и задержать его еще до подхода к берегу на ледяном поле. Но кто может поручиться, что пойдет он точно на островок, где спрятан рюкзак, а не в каком-нибудь другом месте?

Кайманов, полузакрыв глаза, мысленно перебирал в памяти события прошедших суток, сопоставляя и сравнивая самые незначительные эпизоды, встречи, разговоры, вспоминая лица людей, реплики, интонацию, жесты… Он еще не мог сказать ничего определенного, но думал все об одном: если в Средней Азии действовала целая группа, то и здесь наверняка должны быть пособники, встречающие нарушителя, а то и отвлекающие на себя внимание пограничников. Где они могут быть? На каком направлении? Обязательно ли в районе островка? Или рюкзак оставлен лишь для отвода глаз?

Одна за другой шли драгоценные минуты. Метель все усиливалась. Ветер швырял в ветровое стекло пригоршни снега. Стоило выйти из машины — стегал по глазам, затруднял дыхание.

— Что скажешь, Яков Григорьевич, — спросил по своему обыкновению Аверьянов. — Может быть, он в такой буран и не пойдет? А может, уж и прорвался через оцепление?

— Все возможно, — ответил Кайманов. — Скажу только то, что всегда говорил мой первый начальник заставы: «Думай за нарушителя». Такая непогодь для него — сущий подарок. Должен идти… Весь вопрос только — куда и откуда? Чтоб не вышло так: мы его здесь ловим, а он пойдет где-нибудь за полсотни километров в стороне.

Аверьянов вызвал по радио капитана Гребенюка:

— Кто у вас на ПТН?

— Сержант Таиров с командой.

— Предупреди: снегопад создает помехи. Если нарушитель действительно идет в нашем направлении, он уже может быть в секторе локатора. Что у вас в районе обрыва?

— Вдоль берега патрулируют дозоры с собаками.

— Имей в виду, собаки едва ли смогут работать: очень сильный ветер, следы заметает. Докладывай мне каждые пятнадцать минут.

— Слушаюсь, товарищ подполковник…

Аверьянов не исключал возможности появления нарушителя в любой точке блокированного района, но офицеры, контролирующие все возможные направления, по-прежнему ничего не могли доложить.