Перечитывая Мастера. Заметки лингвиста на макинтоше

Ритуальная реплика: «Вызываю вас на дуэль!», - разумеется, произносится в виде шутки, но саму ситуацию комедийной не назовешь. Атмосфера практически бандитского налета на квартиру производит впечатление полной бесконтрольности действий соперничающего с нечистой силой ведомства. Вот оно, то ведомство, которое претендует на всесилие и всезнание, именно оно принимает вызов еще более могущественного ведомства в романе... Дуэль, правда, оказалась словесной, пародийной, глумливой со стороны Кота. А какая же дуэль еще возможна с не признающими никаких правил и прав, кроме права силы, органами? Издевка – единственное, что можно противопоставить грубой и не выбирающей средств силе. Совершенно сбивающая с толку нападающих игровая установка Кота, обозначающаяся с реплики: «Сижу, никого не трогаю, починяю примус…», - снимает напряжение. Игра, которая, правила которой, не принимаются и не могут приняться другой стороной, ведется котом в одиночестве. Партия умирающего и покинутого другом дуэлянта разыграна им по всем правилам искусства:

Все кончено, - слабым голосом сказал кот и томно раскинулся в кровавой луже, - отойдите от меня, дайте мне попрощаться с землей. О, мой друг Азазелло! -- простонал кот, истекая кровью. – Где ты? – Кот завел угасающие глаза по направлению к двери в столовую. – ты не пришел ко мне на помощь в момент неравного боя. Ты покинул бедного Бегемота, променяв его на стакан – правда, очень хорошего коньяку! Ну что же, пусть моя смерть ляжет на твою совесть, а я завещаю тебе мой браунинг…

Обращаясь к людям, не знающим не только кодекса дуэльной чести, но просто чести, он апеллирует к «лучшим человеческим чувствам» - к уважению, гуманизму…

А это уже не «валяние дурака», не просто игра, это повод для размышления вдумчивому читателю…

Каждый из масочных демонических персонажей ведет свою линию, использует свои методы в глобальном авторском замысле осмеяния социального зла. Буффонадная игра-глумление Бегемота, ирония и глумливое же надувательство Коровьева-Фагота и незамысловатая агрессивно-порицающая позиция Азазелло создают ансамбль «виртуозов», потрясающих обывательское сознание.

Роль примуса как аксессуара точно определил в своем исследовании А. Зеркалов: «Дело Бегемота – поджоги. Для них он и снабжен примусом, а нехорошую квартиру он поджигает один» (Зеркалов 2004: 110). Кстати, огонь еще в ведической мифологии считался первоисточником стихий. Магическая сила огня как очистительного магического «духа» использовалась во всех религиях и культах. Так что примус не только яркая примета московского быта 30-х, но и символ адского пламени, которым управляет по своему усмотрению этот загадочный персонаж.

Похищение голов – что может быть невиннее этого занятия? Бегемот производит это с легкостью. Голова Берлиоза, как было замечено, была использована в ритуальных целях. А похищенная голова чиновника Прохора Петровича? А оторванная голова конферансье Бенгальского? Можно ли сказать, что в поучительных целях, если ничему они научиться уже не могут? Так в романе встречается еще одна натурализованная метафора – «заложить голову черту», которая обыгрывается в приведенных выше сценах.

Обаятельный, шут гороховый, притворщик, похититель голов, лгун – таковы характеристики и ролевые амплуа, отраженные в поручениях масочного персонажа. На протяжении повествования он меняет свои амплуа, представая то похитителем голов, то поджигателем, то шутом и затейником при господине. Свои амплуа Кот-Бегемот исполняет так, что за дуракавалянием прорисовывается недвусмысленное отношение к объекту шуток, причем с максимальным диапазоном этого отношения – от почтительного (Воланд, Маргарита, Мастер) до полного презрения (Бенгальский, Прохор Петрович, Поплавский, Лиходеев, Могарыч, Майгель).

Азазелло – маска мафиози

Азазелло, как точно подметил А. Зеркалов – пародия на уличного хулигана – характерная примета жизни 20-х – 30-х. Он пишет: «Сатане служит могущественный дьявол, которому дан облик уличного бандита. «Разбойничья рожа», желание показать себя состоятельным человеком, претензии на европейский стиль одежды и в то же время выдающая отсутствие вкуса (котелок, лаковые башмаки, яркий галстук, добротный пиджак) манера одеваться характеризуют этого персонажа.

Манеры Азазелло соответствуют его внешнему виду. «Надавать администратору по морде, или выставить дядю из дому, или подстрелить кого-нибудь, или какой-нибудь еще пустяк в этом роде, это моя прямая специальность», - без обиняков говорит о себе герой. Предпочтение энергических действий разглагольствованию, речь, представляющая собой открытые инвективы и угрозы, - таков нехитрый репертуар составляющих этого масочного персонажа.