Перебирая наши даты

Этой же ночью в предместье Марцан группа Андрея Быкова приволокла генерала. Перед нами стоял старик сугубо штатского вида в неизвестном мундире, несколько помятом при транспортировке, со множеством блях и регалий. Старик был безучастен, не проявлял ни страха, ни волнения.

Вскоре выяснилось, что он отставной чиновник железнодорожного ведомства, а мундир надел, приготовясь к смерти, когда немцы отступили на западную окраину Марцана. Он хотел умереть достойно, при всех регалиях, ибо вообще вскоре собирался помирать, а тут представился удобный случай.

Мы сильно потешались над Быковым, и он, раздосадованный, снова отправился за передовую, отделенную этой ночью от немецких частей несколькими кварталами нейтральной полосы…

Недалеко дымным заревом, трепетавшим от вспышек артиллерии, обозначался Берлин. Гром сражения ночью слышался грознее, неразбавленный дневными звуками и голосами.

Бой шел день и ночь.

18 апреля к вечеру в доме, оставленном жителями, мне попался номер официальной газеты «Фелькише Беобахтер» за тот же день. Германская почта работала до последнего.

В этой газете я увидел статью «Сталин фербтзихь гуманиш» — «Сталин подделывается под гуманность» — геббельсовский комментарий к знаменитой статье Александрова, тогдашнего руководителя нашей пропаганды, где критиковалась позиция Эренбурга — «Убей немца!» — и по — новому трактовался вопрос об ответственности немецкой нации за войну. Подтверждался тезис Сталина: «Гитлеры приходят и уходят, а немецкий народ остается».

«Берлин бляйбт дойч» — было начертано большими буквами на всех брандмауэрах берлинского предместья. «Берлин остается немецким».

Вопрос об ответственности нации или поколения за участие в историческом деянии или даже за присутствие при нем — одна из самых древних и до наших дней не решенных нравственных проблем человечества.

Решался этот вопрос обычно исходя из политики, волей победителя, его властью, предписывающей либо избиение младенцев, либо милость к побежденным.

Вопрос о нравственной ответственности победителей обычно не ставился. И проблема нравственных последствий победы как исторического деяния представляется еще более запутанной.

Между тем и победа, и поражение являются результатом участия нации в историческом деянии, во всех видах его психологической и материальной подготовки.

Лозунг «Убей немца!» решал старинный вопрос методом царя Ирода. И все годы войны не вызывал сомнений.

«Разъяснение» 17 апреля и особенно слова Сталина о Гитлере и народе как бы отменяли предыдущий ясный взгляд. Армия, однако, понимала политическую подоплеку этих высказываний. Ее эмоциональное состояние и нравственные понятия не могли принять помилования и амнистии народу, который принес столько несчастий России.

Уж после 17 апреля трибуналы продолжали судить солдат и офицеров, заподозренных в «буржуазном гуманизме» по отношению к побежденным. И все же — разрешим ли вопрос об ответственности нации или поколения перед историей?

Я думаю, что вопрос этот надо решить, прежде всего сравняв на почве нравственной ответственности победителей и побежденных.

Если мы принимаем ответственность зa 37–й год и за сталинизм, го и немцы должны принять ответственность за гитлеризм.

Официальная точка зрения, да и большинство нашего общества не принимают этой ответственности и, не принимая, в разной степени оправдывают сталинизм.

В этом выражается низкая нравственная подготовка нашей власти и приемлющего ее общества.

Неприятие ответственности, как это ни парадоксально, означает оправдание зла или, что то же, самооправдание себя во зле.

Вероятно, такими были в большинстве немцы 1945 года.

Для принятия исторической ответственности нужно нравственно развитое ответственное общество.

Речь должна идти не об ответственности нации или поколения, а об ответственной нации или поколении. Не об ответственности налагаемой, а об ответственности принимаемой.

Историческая ответственность не возлагается, а принимается.

В 1945 году обе стороны— победившая и побежденная— решительно были не подготовлены к ответственности.

И это можно понять. Действовали психологические синдромы победы и поражения, искажавшие многие нормальные нравственные представления. В острые моменты истории редко кому удается не заболеть болезнью победы или поражения. И я думаю — инфекции не подвержены отнюдь не самые лучшие люди.

Легко не заболеть холерой, не входя в холерный барак. Не болели холерой, не переболели ею лишь те, кто не соприкасался с ней.

При всей абсолютности десяти заповедей — для каждой из них существуют свои времена.

И ответственность за войну существует только в Германии Бёлля, как в России ответственность за поражения и победы 1812 года воссуществовала 14 декабря 1825 года на Сенатской площади…

«Убей немца!» — в 41–м и 42–м, и в 43–м означало справедливость возмездия тем, кто вторгся в нашу землю, чтобы порушить ее и поработить, кто пришел к нам без всякой другой идеи, кроме идеи истребления и покорения.