Пепел и пыль

А если вторым зрением?

Прелюбопытнейшая картина. Все стены и потолки – в какой-то тускло светящейся узорчатой паутине. Магическая защита с сигнализацией пополам. Да, в таком случае можно выйти только через дверь и только с ведома хозяина. А Гремур – маг действительно высокого уровня. Выше мне пока не попадался. Вон как аура светится. Только в его почти всемогуществе имеются явные пробелы и перекосы. Иначе почему он до сих пор меня не раскусил?

Так, маг идет сюда. В руках у него чаша с чем-то… вроде бы жидкость, но еще и светится при этом. Для смотрящего не глазами, конечно. Гремур подходит к изумленно вылупившемуся на него Ксивену, что-то бормочет – из-за криков Ксивена не разобрать, что, но определенно не слова утешения, – и когда тот вдруг затыкается, широко открыв рот, выливает бывшему телохранителю в глотку содержимое чаши. Тот едва не захлебывается, фыркая и тяжело дыша. Колдун же, обойдя лежак с неподвижным телом, становится сзади, закрыв ладонями уши, наклоняется и начинает что-то шептать Ксивену в затылок.

Нет, без магии не разобрать. Да и кажется мне, что лучше не слышать, что он ему там шепчет. Если исходить из услышанного ранее, и меня ждет что-то подобное. Ксивену, видимо, закладываются его «показания» для графа Урмарена. Мне же, вероятно, достанется внезапное желание убить императора и наследного принца с обязательным последующим самоубийством, а то вдруг живым взять попытаются.

Ладно, Ксивену уже не помочь… да и не хочется. А что делать мне?

Так и не решил. Колдун тем временем закончил шептать, сделал несколько непонятных пассов руками и щелкнул пальцами. Ксивен дернулся и открыл глаза. Гремур удовлетворенно кивнул и ушел к колбам и стеллажам. Обработанный им человек обвел помещение взглядом, на мгновение задержав его на мне, и закрыл глаза. На лице не дрогнул ни один мускул.

Маг возвращается с похожей – почему-то я уверен, что это не та же самая – чашей. Пахнет чем-то терпким, но запах незнаком. Он что-то бормочет и опять щелкает пальцами. Странно, я ничего не чувствую. Только словно кто-то из-за плеча подсказывает: «Открой глаза и рот и не дергайся». И это не страж, страж молчит. Гремур вливает содержимое чаши мне в рот. Что это?!

Я вдруг начинаю видеть сразу две картинки – то, что видят глаза, и то, что доступно второму зрению. Глаза видят лишь замершего напротив Ксивена, уши слышат бормотание колдуна. А вторым зрением я вижу, как нечто темное пытается расползтись по моим внутренностям, но тут же бледнеет, становясь чуть заметным. Вот это да… Выходит, невесть откуда взявшаяся и все еще до конца не понятая сила, подчинившись моему толком даже не оформленному желанию, сработала как обычный иммунитет? Я знаю, что я должен был бы делать, сумей герцогский прихвостень подчинить меня. Куда идти, что говорить. И как убить императора. И что должно послужить сигналом для атаки. Не знаю только, кто этот сигнал подаст. При этом я буду весьма убедителен, изображая полное подчинение.

А знаешь, Гремур, у меня есть для тебя подарок. Прощальный.

Одно маленькое заклинание. С большим прицепом, правда.

Маг убирает свои ладони с моих висков. Посмотрев в мои глаза, удовлетворенно хмыкает – значит, ничего не понял, увидел то, что ожидал.

Он отворачивается, я разжимаю губы и шепчу. Всего несколько слов. Ключ.

Гремур, сделавший шаг, останавливается. Оборачивается. Что-то почувствовал? Но мои губы уже снова сжаты, глаза смотрят куда-то в пустоту. Он пожимает плечами. Ага, как же, надейся – показалось. Но когда ты поймешь, что нет – даже я не смогу это отменить. У этого ключа нет обратного хода. Не успел встроить.

Маг уходит. Наступает тишина. Ненадолго – нас наконец-то отвязывают, выводят в коридор, куда-то волокут. Путь заканчивается во дворе какого-то замка. Подчиняясь командам какого-то типа с замашками сержанта из учебного отряда, мы забираемся в повозку. Кого-то ждем. Как оказалось – Гремура. Он, похожий теперь на зажиточного фермера, усаживается между нами и четверкой парней, одетых как наемники на службе у какого-нибудь очень богатого господина, но без каких-либо гербов и эмблем.

Лицо Ксивена выглядит совершенно обычно, если не считать совершенно безразличного взгляда.

Тент опускается, потому остается только догадываться, где мы едем – пользоваться вторым зрением я опасаюсь, можно ненароком выйти из образа безвольной куклы. Кто знает, вдруг кто-то из наемников окажется внимательнее мага. Едем долго, не меньше часа. Потом повозка останавливается, под тент просовывается голова «сержанта».

– Приехали, мастер.