Пепел и пыль

Все-таки почему Ксивен не просто здесь, а еще и упакован аналогично мне? А ведь все просто, наверное. Я его засветил так, что ему лучше было исчезнуть, как Пелеру-Пирену, но он понадеялся, что хозяин его защитит. Да, он – очень хороший «инструмент» и сделал, наверное, немало. Вот только зачем он теперь «его высочеству», или кто за всем этим стоит? Прежде всего, он теперь опасный свидетель, и даже если заговор увенчается успехом, от него все равно лучше будет избавиться – слишком много он знает. Мертвецы, как известно, лучшие хранители секретов – после тех, кто ими не владеет.

Но Ксивен, похоже, до последнего верил, что сможет оправдаться и заслужить прощение. Наверное, и сейчас надеется. Так что он мне не союзник. Если до него и дойдет, как он не прав, то, скорее всего, будет уже слишком поздно.

Освещение в «лабораторной» стороне плавно меняется, снова слышны шаги. Но теперь шум производит не один человек. Четверо, самое меньшее.

Закрываю глаза – я же вроде как не в сознании должен быть.

– Итак, мастер, что у нас тут? – Никак «его высочество»? Буду звать его герцогом – ни один из двух имеющихся в империи принцев не может быть этим человеком.

– Вот, господин, – отвечает слегка надтреснутый старческий голос. Странно, по звуку шагов его обладатель явно был моложе и уж точно крепче.

– Так что же придумал наш милый Грен?

– О, господин, план его весьма забавен. Он предложил сделать из этого мальчика наше оружие. То есть вложить в него еще одну личность, нацеленную только на одно…

– О, неужели?

– Да. Но эта личность будет спать до определенного момента. И я, с учетом ваших рекомендаций, внес в этот план кое-какие изменения. Наш неудачливый друг еще вам послужит. Ведь мальчик не может вернуться к графу Урмарену с пустыми руками, верно? Так вот, он притащит с собой Грена. Возможно, нам придется еще кем-то пожертвовать. Полагаю, что граф захочет отблагодарить его за это. Правда, Грену придется умереть, но это, как говорится, издержки его профессии.

– Умереть?

– Ну, не прямо сейчас. Лучше будет, если это произойдет, когда мальчик доставит его к графу. Допустим, он будет тяжело ранен в их поединке.

– Мне нравится ход ваших мыслей, мастер! – Опять этот мерзкий смешок.

– Благодарю, мой господин… Итак, умирающий Грен даст показания… которые невозможно будет опровергнуть – по причине его смерти. И достаточно правдоподобные – мы об этом позаботимся. У графа Урмарена будет достаточно доказательств, что заговор полностью раскрыт. Благодарный граф захочет отплатить верному слуге и представит его императору, отметив его роль в раскрытии заговора.

– Да, за такое и возведения во дворянство не жалко, причем с титулом…

– Именно, господин, именно на это и расчет.

– А если учесть, что при этом обычно присутствует и наследник престола… Браво, мастер. Но помни, моя дочь не должна пострадать. Даже случайно. Иначе…

Дочь? Что?! Это Вальдер, герцог Сентерский?.. Те слова на лесной дороге: «…Все равно никто не поверит…» А ведь Урмарен прав. Никто. Не поверит. Наместник самой большой из северных провинций. Чьи предки не были завоеваны, а добровольно присоединили свое герцогство к империи. Никогда не участвовали ни в каких заговорах… Пока дочь Вальдера не стала женой наследного принца, а теперь и императора.

Ладно, в данный момент у меня есть дела поважнее, чем донести эти свои мысли до графа Урмарена. Тем более что он уже сам до этого додумался. Сейчас мне надо уцелеть и выбраться отсюда. Пока ясно, что мастер Гремур намерен вселить в меня убийцу Антара Третьего и его сына. Как эта вторая личность будет выпущена на свободу, пока не ясно. Возможно, это будут слова императора из церемониала, возможно – «поводырь» будет рядом. Или оба варианта в связке. Или что-то третье и даже четвертое… Радует, что зловредный старикан, похоже, еще не почуял, что у него тут привязано. Долгая жизнь сделала его излишне самоуверенным. Нет, он вполне серьезно считает меня вполне обычным человеком, не способным сопротивляться его колдовству. Что ж, пожалуй, подыграть ему в этом – не худший способ выбраться отсюда живым.

Здорово было бы сделать копию себя внутри себя. На случай, если Гремур опять перестарается. Только как? Интересно, а всего лишь не дать ему понять, что во мне заложено, можно? Тем более это явно должно быть более простым делом, чем умножение моих сущностей.

Погрузившись в выстраивание защитной оболочки для моей магической составляющей, я перестаю следить за разговором и слышу лишь его окончание.

– …Ладно, пойду готовиться к отъезду. Я должен быть поближе к императорскому дворцу, когда это случится. А ты поторопись – утром наша сладкая парочка должна быть у этого армарского пса. Понял?

– Да, господин. Будет исполнено.

Шум стихает. Кажется, можно слегка поднять веки. Нет, Гремур не ушел – шуршит и бормочет где-то среди стеллажей и шкафов. Оп-ля. Ксивен открыл глаза. Сколько в них ненависти, однако. Пожалуй, не буду его спасать. Пусть подыхает. Сейчас тут темновато, чтобы он понял, что я тоже его вижу. Пока можно и прикрыть веки. Не на что тут смотреть… глазами.