Пепел и пыль

Помявшись, дядюшка признается, что уже предлагал Гранкох графу Сиглару – тому самому «младшему брату жены», перехватившему у него титул. Однако тот предложил даже меньше, чем определил оценщик, и сказал, что не добавит ни монеты сверху.

– Ладно, обойдемся без соплей. Чтобы я зря никого не гонял туда – сколько ты хочешь за Гранкох?

Дядюшка озвучивает желаемую сумму. Брови отца слегка приподнимаются, однако, видимо, сумма не кажется ему слишком уж запредельной, и он говорит:

– Ну что ж… Нужно посмотреть. Я пришлю своих людей. А может, и сам приеду.

Фирел бросает едва заметный – как ему кажется – взгляд на меня – и кивает, соглашаясь.

– Пусть так. Благодарю тебя, брат.

– Не спеши с благодарностью. Я могу и передумать.

– Понимаю. Я благодарю тебя за то, что ты не отверг мое предложение с ходу.

Чего он на меня-то смотрел? Хотел предложить, чтобы приехал я, и попытаться облапошить? Да разглядел, что не выйдет?

Ладно, главное, что он наконец уходит. Проводив гостя, отец зовет дворецкого:

– Мерстен, распорядись, чтобы здесь все проветрили.

М-да, я бы, пожалуй, тоже так сделал.

К вечеру я уже знаю, где находится Меркута – поместье, которое Фирел не захотел продавать, ссылаясь на то, что, мол, оно ему дорого как память, а продажа даже по завышенной цене много денег не принесет.

Это Ханаран, предгорья у границы с Уларой. Дикие места. Что ж там такого? Дорог приличных нет. Разве что до ближайшей станции железного пути можно, зная тропы, добраться даже пешком меньше чем за день. Выходит, не так давно я был совсем рядом с этим местом… Второе поместье, доставшееся Фирелу от отца – Принамор, – действительно выглядит заметно привлекательнее для покупателя со стороны. Фагусса – имение, которое жена Фирела получила в приданое, да еще и ближе прочих к Тероне, и его она ему продать не позволила бы.

Гранкох – совсем другое дело. Цену, правда, Фирел завысил раза в полтора, по мнению отца, но если подтвердится, что поместье способно приносить приличный доход без больших вложений, то почему бы и нет?

Унар прав – я все меньше напоминаю того странника, который поступил на службу к барону Фогерену. Даже самому себе. А ведь и года еще не прошло.

Ладно. Гранкох отец, скорее всего, купит. Пусть это место и не принадлежало Таноренам прежде, так будет принадлежать теперь, и не только побочной ветви. Выяснить же, почему на самом деле дядюшка не хочет продавать Меркуту, можно и позже.

Как говорится, это все потом, главное, чтобы случилось это потом.

Я подхожу к окну, привычно окидывая взглядом открывающийся вид на городские крыши. Если решусь делать военную карьеру тем способом, который обсуждал с отцом и его другом-генералом, то, пожалуй, довольно долго видеть эту картинку буду лишь в редкие приезды к отцу.

И тут меня охватывает странный озноб.

Зачем же тогда я шел сюда, в Терону? Завербоваться в армию можно было и в Сентере. Причем, возможно, я уже успел бы получить направление в какую-нибудь военную школу – если бы задался такой целью. Чтобы стать генералом в Аларийской империи, вовсе не обязательно родиться дворянином. Конечно, движение по карьерной лестнице было бы не таким быстрым, но уж точно на месте не стоял бы.

О чем я? Почему меня вдруг посетила мысль, что мне это не нужно, хотя еще совсем недавно я считал этот путь вполне естественным и наиболее вероятным?

Стоп. Ведь я действительно целенаправленно держал курс на Терону все те недели, намереваясь добраться до столицы и осесть здесь. Не стать генералом или министром, охотником на врагов империи или, наоборот, примкнуть к ним, просто осесть. Купить дом, заняться чем-то таким, что позволит жить долго и спокойно, ни в чем не участвуя и в то же время оставаясь в курсе событий… И если бы вдруг мои попутчики решили бы остановиться тогда в Мелате на неопределенный срок, я бы уже успел забыть, как они выглядят. Этот холодный ветер, гнавший меня на юг… Этот холод в затылке, каждый раз, когда я слишком долго оставался на одном месте…

Но вот я здесь. И что?

То, что холод в один прекрасный день развернул меня в обратном направлении. Выходит, я забрался слишком далеко на юг? Выходит, что так. Я ведь уже думал об этом. И этот замок Таргис… Почему после того, как я сказал себе, что обязательно туда вернусь, холодный ветер больше ни разу не напомнил о себе?

Замок Таргис. Может, мне попросить его себе, когда буду говорить с императором?

Почему бы и нет? Вряд ли эти руины стоят слишком дорого. Если я не найду в них ответа, разберу по кирпичику, что не разберу – сравняю с землей. Но вот вопрос – а нужен ли мне этот ответ?

Может, и не нужен уже. Но все еще интересно.

Спать я отправляюсь рано, подозревая, что день рядом с императором потребует немалых сил. Но сон не идет. Вместо него идут вопросы, копившиеся с того дня, как я проснулся в одиночестве на берегу лесного озера. Стройными такими рядами идут. Длинный список получается…

Что едва не убило меня у разрушенного моста на заброшенном тракте?

Кто разбудил меня той ночью на Ортинской пустоши?