Пепел и пыль

– Я предположил, что он уехал в Норос. – В общем-то, я действительно так подумал в первый момент.

– Нет, иначе он бы еще ехал и ничего не знал. Хотя меня такой вариант вполне устроил бы. Увы, он засел гораздо ближе и вполне способен доставить нам немало новых неприятностей.

– Ясно. Скажите, а заговор действительно полностью подавлен?

– Как ни печально в этом признаваться… я не уверен, Таннер. Упреждая ваш вопрос – нет, газеты ничего не напишут. Свидетелей случившегося немного, их уже допросили и даже снабдили новыми воспоминаниями…

М-да, магия – благо, при грамотном использовании.

– …Так что самое большее, что выяснят наши враги – что свидетели, возможно, помнят не то, что видели. Но доказать ничего не смогут, как и выяснить, что случилось на самом деле. Обычно так не делается, но это не обычная ситуация.

– И как долго смерть императрицы будет оставаться тайной?

– Недолго. Но чтобы создать устраивающую всех версию случившегося, нужно немного больше, чем пять минут.

– Ладно, это детали, которые мне знать необязательно. Скажите лучше – что теперь будет со мной?

– А это действительно вопрос, Таннер, – загадочно ухмыляется граф. – Большой вопрос, на который у меня нет ответа. Зато есть встречный вопрос: неужели вы всерьез думали, что сумеете затеряться на бескрайних просторах империи – после того, что успели натворить?

– Наверное, смог бы – если бы в тот злополучный вечер не встретил Ксивена.

– Хм, возможно… Да нет, пожалуй, вы правы. Этот момент действительно был последней точкой, где вы могли отвернуть. Даже если бы заговор не удался, поднялась бы такая муть, что… Разве что мы с бароном не смогли бы отблагодарить вас даже деньгами.

– Деньги, ваша светлость, были бы в этом случае не самой большой проблемой.

– И то верно… Но неужели вы не предчувствовали ничего, когда тащили его в мой дом?

– Честно? Нет. Зато была мысль, что если я этого не сделаю, будет еще хуже. Нет, конечно, скрыться в этой, как вы говорите, мути было бы проще. Но вот выжить, причем достаточно долго и относительно благополучно – вряд ли. Наоборот, в случае успешного подавления заговора, если бы все успокоилось, не успев взволноваться, никому не было бы до меня дела. Кроме вас, разве что. Ну, и тех, кого я могу считать своими друзьями после того, что мы пережили вместе за эти месяцы.

– Что ж, Таннер, это хорошее объяснение. – Граф откидывается на спинку стула, тот жалобно скребет ножками по полу.

Мы оба молчим, не зная, о чем бы еще поговорить. Вроде ничего срочного и важного больше не вспоминается. Видимо, придя к тому же мнению, Урмарен поднимается со стула.

– Ладно, Таннер, досыпайте. Утром вас, наверное, осмотрит врач, приставленный императором. Да и Дорвит – это личный маг его величества, вы могли видеть его на приеме – тоже хотел с вами побеседовать. Но это будет после завтрака… и после того, как мы с вами еще раз побеседуем.

– Согласен, не хотелось бы ляпнуть лишнего.

– Вот-вот, даже героям не все позволено, – хмыкает он, прежде чем взяться за дверную ручку.

Кравер снова занимает пост у моей кровати. Я засыпаю, так и не решив, волноваться мне по поводу визита мага или нет. Единственное, что понятно, так это то, что выздоравливать придется естественным путем – пока я здесь. Дорвит наверняка учует даже легкие штрихи магического вмешательства.

Утро начинается спокойно. Завтрак, визит приставленного ко мне императорского лекаря, который вроде бы доволен моим состоянием. Потом меня утаскивает к себе граф. Еще раз проходимся по недавним событиям, конструируя удобоваримую «официальную версию». Получается неплохо – минимум умолчаний, еще меньше откровенной сказки. Немного жаль даже, что этот маленький шедевр нельзя будет скормить газетам. Но правильно – незачем приучать население к мысли о самой возможности подобных потрясений.

– Ладно, Таннер, – смотрит граф на часы, – пора идти к Дорвиту. Надеюсь, он еще не заждался.

Полчаса с Дорвитом пролетают как один миг. Знакомство с личным магом императора оставляет у меня двойственное впечатление. С одной стороны, передо мной умный и, если надо, безжалостный боец. По-настоящему сильный маг, каких я еще не видел. Советник императора. Что за пассы он выделывал руками вокруг моей головы, я до конца так и не понял, но боль и усталость вдруг ушли. Совсем. Я словно снова оказался на берегу безымянного озера тем далеким утром. Но почему тогда он ничего не почувствовал? Или сумел не выдать себя и скрыть, что понял все или хотя бы, что я не просто везучий наемник? Если первое – что я такого сделал, пряча свою силу, что маскировка стала абсолютной? Если второе – друг он мне или враг? Точнее, счел ли он меня естественным союзником или намерен использовать в своих интересах?

Нет ответа. Придется подождать естественного развития событий.

Мы возвращаемся в покои графа. Молчаливый слуга наливает нам вина и отходит в сторону. Интересно, чему граф улыбается так загадочно?